Он начал аккуратно убирать обломки. Каждый камень, который он передвигал, мог стать причиной нового обрушения, но после нескольких напряженных минут работы проход был открыт достаточно, чтобы пролезть. Протиснувшись в узкий проем, он ощутил резкую перемена воздуха – он стал свежее и прохладнее.

Проход вел его вверх по старой, ржавой лестнице, которая казалась на удивление крепкой. Виктор поднялся по ней, чувствуя под ногами холод металла. Свет становился ярче с каждой ступенькой. Наконец, он достиг верха лестницы и обнаружил тяжелую металлическую дверь. Он приложил все свои силы, чтобы открыть её, и с облегчением вышел наружу.

Виктор оказался в заброшенном строении, которое когда-то могло служить выходом из подземелья или даже вентиляционной шахтой. Вокруг росли высокие, запущенные кусты и деревья, что говорило о том, что место это давно не посещали. Он вышел наружу, ощущая на лице легкий ветерок. Воздух был полон запахов леса и свежести, так контрастных с затхлой влажностью подземелья.

Оглядевшись, Виктор понял, что находится на окраине старого промышленного комплекса, о котором были упоминания в одной из карт караванщиков. Остатки зданий, заросшие деревьями и покрытые мхом, служили напоминанием о том, что даже самые крепкие создания человека не устояли перед могуществом Зоны.

"Время идти домой," – прошептал он себе под нос. В его голове всплыли образы малыша, который, должно быть, уже волнуется, ждет его. "Лучше поспешить," – добавил он, чувствуя, как неописуемая сила Зоны манит его обратно к базару караванщиков, где его уже ждут.

Пробираясь сквозь руины и заросли, каждый шаг Виктора звучал приглушенно на земле, покрытой толстым слоем опавшей листвы. Вокруг царило ощущение заброшенности и забвения, как будто время здесь давно остановилось, замерло в ожидании чего-то неизбежного.

По мере продвижения вперед, в голове Виктора начали всплывать размышления о будущем младенца и его собственной роли в этом новом мире. Он понимал, что каждый принятый им решение несет в себе не только личные последствия, но и определяет будущее этого маленького существа, которое теперь зависело от него. "Что я могу ему предложить? Какую жизнь я смогу ему обеспечить здесь, в Зоне?" – задавался он вопросами, пытаясь проникнуть в суть своих сомнений и страхов.

По мере того как Виктор продвигался сквозь заросли и руины старого промышленного комплекса, он начинал ощущать Зону не как место, а как присутствие. Под влиянием "СинеСтража" его восприятие преобразилось: Зона стала не статичным ландшафтом, а динамичным, живым существом с собственной волей и сознанием.

"Виктор…" – тихий шепот иногда прокрадывался в его разум не через слух, а сквозь ощущения, словно ветер, что несет запахи далеких мест. Эти "голоса" были не словами, а эхом эмоций и вибраций, которые Зона передавала ему через свои аномальные поля, скрытые тропы и распадающиеся артефакты.

С каждым шагом Виктор учился слушать Зону, понимать её на языке природных явлений и аномалий. Он начинал видеть образы и сцены прошлого этого места, как будто Зона желала поделиться с ним своей историей, своими трагедиями и моментами утраченной красоты. Это было похоже на галерею искусств под открытым небом, где каждый обломок, каждое искривлённое дерево рассказывали свою сагу.

Это новое восприятие не было обременительным или страшным. Наоборот, Виктор чувствовал, как растет его синхронность с окружающей его средой. Зона не казалась ему врагом или препятствием. Она была учителем, направляющим его через свои опасные, но и завораживающе красивые уголки.