— Эй, малой! А дайка мне пистоль? Я с ним неплохо обращаюсь, — сказал Маф, протягивая мне ладонь.

Вот же хрен старый, зло подумал я!.. А где ты раньше был, стрелок долбаный, когда я пули грудью ловил?! Я сунул Мафу пистолет, а сам начал судорожно думать: что теперь делать дальше?.. Оркус глядя на меня, потряс кандалами... Но я в ответ на его пантомиму, только развел руками, не зная, как его освободить... Тем временем Маф снял короб с патронами с тела Круда, и начал раздавать команды остальным, на ходу перезаряжая пистолет... По его приказу тело корха оттащили в сторону, с прохода, и Маф тут же выстрелил куда-то в верх лестницы... Сверху раздался крик боли, а Маф торопливо начал заряжать ружьё корха, при этом поясняя Дорку порядок действий... С лестницы выстрелили, выбив в полу трюма большую дыру. А Маф стрельнул в ответ навскидку, высунув в лестничный проход только руки с ружьём, и судя по раздавшимся воплям, в кого-то попал.

После этого сверху начали стрелять почти беспрерывно, разнося пол трюма перед лестницей в щепки. Крайнему пленнику из первого ряда отстрелило стопу, он жутко заорал, а некоторые пленники прикованные к балкам, мольбами и угрозами убеждали Мафа остановиться, и сдаться. Но Маф никого не слушал, он периодически неожиданно стрелял в верх лестничного прохода, а Дрок перезаряжал ему оружие. Тут, сквозь шум выстрелов, донёсся топот ног по палубе, над трюмом. Маф ненадолго замер, глядя вверх, и к чему-то прислушиваясь, а после направил туда дуло ружья, и выстрелил... Лучше бы он этого не делал, понял я!.. Сначала над нами раздался крик боли, а потом сверху стали стрелять через пол... В потолке трюма начали появляться дыры от пуль, а пленники будучи прикованные к балкам, не могли покинуть место обстрела, и только жутко кричали от боли и страха. Многие пленники были уже мертвы, а те, кто был ранен, даже не могли зажать рану, из-за скованных рук. Кислый запах дыма от местного пороха перемешивался с запахами крови и испражнений. В трюме стоял жуткий смрад, от которого нечем было дышать и слезились глаза.

Сверху что-то прокричали, и стрельба резко прекратилась. А потом в самую большую дыру на потолке пропихнули стеклянную бутылку с какой-то жидкостью. Бутылка разбилась об пол трюма, а её содержимое начало быстро с шипением испаряться.

— Ну вот и всё, братцы!.. Отвоивались! — грустно произнёс Маф, и приставив дуло пистолета к виску, нажал на спусковой крючок...

Даже сквозь стоны и крики раненых, я хорошо расслышал, холостой щелчок курка... И последнее, что я запомнил, прежде чем потерять сознание, это расширенные от ужаса глаза Мафа.

21. Глава 21

Проснулся я от яркого света, и какого-то шума. Голова ужасно болела, руки и ноги сильно затекли, а во рту был настолько неприятный привкус, что казалась, мне в него всю ночь гадили кошки... Проморгавшись, я увидел перед лицом чьи-то кожаные ботинки, а немного оглядевшись, понял, что уже день, и мы лежим на палубе связанные по рукам и ногам, а передо мной стоит капитан... Тут, неожиданно на меня вылили ведро холодной воды, от чего я неплохо взбодрился.

— Ну что, мрази!.. Пришли в себя?! — с нескрываемой яростью произнёс капитан.

— Эй, парниша, сбегайка лучше за ханкульчиком... Сушняк просто дикий, — проговорил я пересохшим ртом, решив немного сбить с него спесь... — Кхех! — выдохнул я, получив пинок в живот.

От удара капитана меня немного развернуло, и мне стало видно, как корхи скидывают за борт тела погибших членов команды и пленных. Некоторые из пленных были ещё живы, но сильно ранены. Они вяло отбивались от рук корхов, убеждая их в том, что они ещё смогут поправятся.