– Ты очаровательно невинна, – прозвучал как будто издалека знакомый голос. – Должно быть, самая благородная из всех дев, которых когда-либо видела Мелироанская академия.

Я хлопнула глазами. Оказывается, я стояла с открытым ртом, позабыв о приличиях, пялилась на страстную пару и до сих пор держала изрисованную руку перед собой. Я была в растерянности.

– Что… – Голос охрип, и я прочистила горло, кивнув на рисунок: – Что это за дрянь?

Молодой Батор лукаво улыбнулся, двумя пальцами взял моё запястье и поднёс к губам по примеру того мужчины, на которого я с такой жадностью недавно смотрела. Меня бросило в жар. Ренуард слизнул белёсый рисунок, а потом принялся осторожно посасывать нежную кожу. Я не видела его глаз, не могла понять, что он чувствует и что задумал, только слушала одурманивающий ритм и тонула в приятных, тягучих ощущениях, что неожиданно захватили не только разум, но и тело. Кожа на запястье стала такой чувствительной, такой жадной до ласк, что я почти застонала от блаженства.

– Это инфория. Кровь Острова Вздохов, – загадочно ответил Ренуард, отпуская мою руку. Я пошатнулась, словно потеряв равновесие. Не доверяя больше своим ногам, сделала пару шагов назад. Молодой Батор настиг меня, взял за подбородок и приподнял лицо, чтобы заглянуть в глаза под капюшоном. – Особая эссенция для усиления чувств и быстрого восполнения магической памяти. Как лауданум, только сильнее и мощнее. Инфория так же великолепна, как и опасна, – он сверкнул глазами, посмотрел на мои губы и облизнулся. – Эта, как ты выразилась, дрянь губительна для рассудка… и для судеб. – Ренуард приблизился вплотную, и я ощутила его дыхание, пахнущее сливочным вином и шоколадно-пряной инфорией. – Попробуешь?

О чём он говорил теперь? Об инфории или о поцелуе? О Ревд, я не знала, что ему ответить. Мне безумно хотелось и того и другого, но что-то на задворках сознания отчаянно, мучительно вопило о том, что не стоит соглашаться. Стоит остановиться и сбежать отсюда прямо сейчас. Это вопил глас разума. И на этот раз я его услышала. Ведь отныне я была мудрая, взрослая и осторожная Юна Горст.

– Не сегодня, – резко отстранилась я и выдохнула. Попыталась пошутить: – Вы в Баторе тут все… помешанные на любви. Всех её видах.

Тело то и дело вздрагивало от лихорадочного оживления, от впечатлений и от нахлынувшего чувства вины. Горели щёки, ноги и руки стали как будто ватными, по спине стекла капелька пота.

– Разве это плохо? – пожал плечами Батор. – Соглашусь, что на Острове Вздохов многовато излишеств. Но любви, настоящей любви на самом деле тут нет. Только её жалкая имитация.

– А ты когда-нибудь любил? – спросила я, наблюдая, как кто-то уносит на плече одну из местных обнажённых соблазнительниц.

Вопрос вышел грубоватым, но тем лучше. Потому что новый, жадный огонёк в глазах Ренуарда вызвал неприятные воспоминания. Когда-то точно так же смотрел магистр Фаренсис, и его интерес мне очень не понравился. А что, если… Что, если я снова испугаюсь так же сильно, как в тот раз? Ментор появится? Успеет ли?..

– Не думаю, – наконец ответил надолго задумавшийся Ренуард и дважды рассеянно моргнул, потряс головой. – Но сейчас я готов к любви. Каждый человек нуждается в любви так же, как и в здоровье, успехе, благополучии. Без неё жизнь неполноценна. Не все это понимают, но даже для них рано или поздно наступает момент, когда они взрослеют достаточно, для того чтобы полюбить.

– И ты повзрослел, – заключила я.

Ренуард Батор серьёзно кивнул, как будто и не был во власти дурманящей инфории. Или он так говорил именно потому, что был в её власти? Невозможно понять.