В долине поднимались несколько столбов бурого дыма и виднелись разбитые останки десантных кораблей арахнидов, виденных мною в предыдущем сне.

Осмотрев себя, я понял, что тело не моё и облачено в старый армейский скафандр, снятые с вооружения более трёхсот лет назад, в одной руке я сжимал огромную плазменную винтовку с полутораметровым стволом. Вместо левой руки у меня самодельный протез, а на моём плече сидит большая белка с частично опалённой шкуркой, с обрубком хвоста, а вместо одного глаза у неё искусственный глаз, горящий красным светом.

Оглянувшись я вижу стоящих за моей спиной калек, в старых скафандрах с древними ружьями и какими-то самодельными устройствами, напоминающими одноразовые ракетные установки. На всех лицах отчаяние и безнадёжность, за спинами у многих прячутся немногочисленные женщины, одной рукой прижимающие к себе испуганных детей, а в другой зажимающие самодельные мачете. Я отворачиваю взгляд, чувства безысходности и решимости биться до конца переполняют меня, внезапно в небе над горизонтом появляются десантные корабли насекомых, их тысячи, и они летят прямо к стоящим людям.

Перехватив винтовку протезом, я вытягиваю свою руку вперёд и, собрав всю ярость выплескиваю всю энергию в протянутую руку и от отчаяния и боли кричу,

– АААААА.

Мой крик подхватывает белка, в её голосе не меньше ярости и отчаяния, но столько же упрямства и неиссякаемой воли. Наша энергия, боль, отчаяние и безумие объединяются. Я вижу картину разрушенного поселения людей с древними останками какого-то звездолёта, вижу выжженные поселения белок и насекомых поедающие их останки. Картинки меняются очень быстро. Вот жук нападает на поселенца и откусывает ему голову. Вот человек рубит мачете голову стрекозы, в то время как другой жук вгрызается ему в спину. Картины бойни сменяются разрухой и пожарами.

Но вот картинки прерываются, и я обессиленный падаю на край обрыва, а рядом падает белка, её взгляд мутнеет, и глаз гаснет, она отдала себя до самого конца, всю без остатка. Я лёжа смотрю на горизонт, и моему взгляду представляется вид падающих и горящих кораблей пришельцев.

Но из-за горизонта появляются новая армада кораблей, а сил нет даже на то, чтобы поднять винтовку. Глаза наполняются влагой, и я понимаю, что плачу, беззвучно, кусаю до крови губы и пытаюсь встать, но сил нет, тогда на последнем усилии я отдаю какую-то команду и чувствую, как мне в плече вонзается игла и адская смесь проникает в организм, всё Рубикон пройден. Остался максимум час жизни, пока смесь стимуляторов, боевых коктейлей и наркотиков не сожжёт мой разум, но за этот час я намерен сделать всё, что могу и даже больше. Корабли пришельцев уже рядом, они врезаются в грунт на возвышенности и у подножия скалы, и оттуда сразу же вылезают насекомые различных видов и нападают на обороняющихся поселенцев. Вскочив рывком и перекинув винтовку в руку, я начинаю непрерывную стрельбу с частотой по два выстрела в секунду. Каждый выстрел настигает свою цель и разрывает её на кровавые ошмётки, как только кончается обойма, я автоматически мгновенным, отработанным годами движением меняю обойму и, не снижая темпа, продолжаю стрельбу. Целиться уже не нужно, противник настолько близко, что надвигается сплошной массой. На шестой обойме патроны заканчиваются, и я переключаюсь на пистолет, вокруг уже кипит рукопашная схватка. Четыре обоймы расстелены с ювелирной точностью, я сегодня чемпион меткости, но от этого только горче осознание полного поражения. За спиной слышатся крики женщин и детей, разрываемых на части.