– Слипи говорит, что его смерть обрушит на ваши головы большие беды.

Панда умилительно зевнула и заснула. Каланча взглянул сперва на неё, потом – на сломанный меч и произнёс:

– Ну, Слипи плохого не посоветует.

– Так чё, эта, отходим? – уточнил Кривой.

– Да, валим, – кивнул Каланча и попятился в кусты. Напоследок пригрозил: – Сочтёмся.

В деревню я вернулся потемну, но все улочки были ярко освещены факелами, а из центра разносились радостные крики, задорное пение и бодрая музыка. Народ гулял от души – танцевал вокруг здоровенного костра, пил вино и жарил мясо на открытом огне. Я испытал дежавю – действительно, на шашлыки за город выехал.

– Андрей, присоединяйся к веселью, – позвал меня Риардон, раскрасневшийся от вина.

– Что празднуете?

– Возвращение Фригеля и двенадцатый приезд достопочтенного Брана Балицу! – он указал на полного мужчину, разодетого в рюши и бархат, его шею обхватывал воротни-жабо, а на голове топорщился белый парик. – Единственный купец, что заезжает в наши места. Он сотрудничает с соседней республикой, вот через нас туда-сюда и катается.

– Так он в столицу едет? – я оживился.

– Да, если сгодишься, он тебя может с собой взять, спроси. Но это завтра. А сегодня – наслаждайся! – Риардон обвёл рукой площадь и шагнул к своей жене.

Я его окликнул:

– Погодите! Не могли бы вы дать мне ступку?

– Что? Зачем? – он недоумённо наморщил лоб.

– Из зёрен, что я купил у Роланда, можно сделать великолепный напиток. Он согреет в холодную зиму и взбодрит жарким летом. Его можно пить и ледяным, и горячим. Стоит только попробовать его один раз, вы не забудете его никогда… – я так воодушевился тем, что вот-вот выпью долгожданную чашечку кофе, что повысил голос, и меня услышали все деревенские.

– Ой, а я тоже хочу попробовать!

– А меня угостишь?

– Неужели вкуснее шоколада?

– И я, и я! Мне тоже оставьте!

Полчаса спустя вся деревня сгрудилась вокруг меня, бережно обжаривающего зёрна. Мысленно я отсчитывал минуты, чтобы не появился привкус гари. Люди наблюдали за мной, затаив дыхание, и, как только я закончил, подсунули ступку и пестик. Кто-то подбадривал и поторапливал меня, кто-то расхваливал аромат, кто-то гадал, каким же будет на вкус волшебный напиток.

Предвкушение чуда захватило всех, даже купца Брана.

Самым долгим процессом оказалась варка кофе – чашечки на всех не хватит, а попробовать не терпелось каждому. Все переругались, кто же станет первым, и Риардону пришлось осадить спорщиков. Он сказал, что все выпьют кофе разом.

В общем, горбатился я около часа, не меньше, пока, наконец, все не уселись в огромный круг. Каждый держал в руках чашку с кофе.

– Ну? – с нетерпением спросил У-Кхаш.

Риардон великодушно кивнул.

Деревенские одновременно подняли чашки и сделали первый глоток. Воцарилась тишина. Они настороженно посматривали друг на друга и молчали.

– Фу, какая гадость! – воскликнула Минерва.

Её слова словно послужили спусковым крючком: все дружно выплюнули кофе и принялись вытирать рты.

– Отвратительная жижа!

– Мерзость!

– Ух, пробрало до печёнок!

Ну, видимо, кофе чужд этому миру, я буду его единственным ценителем. Так даже лучше – мне больше достанется. Я вдохнул запах кофе и залпом выпил всю чашку. Вкусовые рецепторы послали в мозг сигнал SOS. По языку разлилась противнейшая горечь. Словно в горчицу добавили бензин и щедро посолили. Желудок, протестуя, взвыл.

Это не кофе! Чёрт возьми, чем же я напоил всю деревню?!

– Ой-ой! – прокричал У-Кхаш, подскочил и схватился за задницу. – Туалет не занимать!

Я смотрел ему вслед и понимал – меня ждёт весёлая ночка.