Аниторн поперхнулся глотком вина, который как раз успел сделать, и, отчаянно закашлявшись, почувствовал, как на лбу выступила испарина.

– И что было с этой… парой? – осипшим голосом спросил Риктор, впившись взглядом в хозяина замка.

Дальгард хмыкнул, не замечая того, что творилось с его лордом. Он так же сделал глоток из кубка и, с громким стуком поставив его на стол, воскликнул:

– А что может быть между драконом и авехендрой, если она ростом с человека? Ходил за ней, оберегал, защищал, потом и вовсе утащил в горы и запер в пещере. Вроде авехендра сбегала, когда он улетал на охоту, но дракон ее неизменно находил и возвращал. А потом тварь попросту сдохла от голода. Ты же знаешь, как и кого жрут авехендры. Дракон убивал ее добычу раньше, чем очередной бедолага успевал пустить слюни на людоедку. В записях говорится, что он даже сбежал из драконника ради нее. Искали, нашли и наблюдали, ожидая, чем все закончится. Разбить пару не решились, понимая, чем грозит разрыв, потому надеялись, что он угомонится после смерти авехендры и сможет вернуться в драконник. В конце концов, после смерти своей избранницы или избранника драконы не умирают, но остаются им верными до конца. А этот обезумел, когда обнаружил мертвую авехендру. Должно быть, невозможность обладать ею, как самкой, сыграло в этой истории немалую роль.

– Что с ним сделали? – прохрипел аниторн, пытаясь усмирить бешеный стук сердца.

– Пришлось убить, – поморщился Тибод. – Дракон начал охотиться на людей, выжег несколько деревень. Возможно, он считал людей виноватыми в ее смерти, все-таки его возлюбленная все время стремилась к мужчинам. Бедолаге было невдомек, что ей просто нужно жрать. Рик, – Дальгард перевел взгляд на побелевшего лорда. – Что с тобой?

Илейни мотнул головой и рывком поднялся из кресла. Он подошел к окну и уперся лбом в холодное стекло.

– Что будет, если сделавший выбор дракон, сойдется с другой самкой? – спросил Илейни, рванув ворот своего камзола.

Дальгард нахмурился, обдумывая его слова. Но вдруг вскочил с места и стремительно приблизился к господину.

– Гор сделал выбор? Ты уверен? Как это было? Отвечай! – пожилой мужчина рывком развернул к себе аниторна, тут же схватившись за место, где находилась печать и зашипел. После повинно опустил голову. – Простите меня, господин.

– К Бездне прощение, Тибод, – отмахнулся Рик. – Гор выбрал человеческую женщину, мою женщину! По крайней мере, он пытался меня сжечь, учуяв на мне ее запах. Потом умчался прочь, чувствуя вину, а когда вернулся, уже не кидался на меня, но на нее смотрел с тоской, искал возможности быть ближе. Я не знаю, можно ли считать это выбором…

– Пожри тебя Виллианы, мой лорд, – зло выругался Дальгард и стремглав бросился прочь из кабинета.

Риктор устремился следом, и уже на лестнице услышал крик хозяина замка:

– Закрывай ворота! Опутать Ханнис защитной магией, не пускайте его к ней! Не пускайте! Солому убрать немедленно! Боги! Я выжгу запах. Бездна!

Аниторн выбежал в замковый двор и увидел Гора, уже выглянувшего из драконника. Он жадно втягивал носом запах драконицы, шедший от соломы. Замутневший взгляд дракона блуждал по двору, отыскивая ту, что привлекла его внимание, порыкивал и нервно водил по каменным плитам хвостом. Челядь и воины метались по двору. Они спешно убирали солому, а после закрыли тяжелые ворота, за которыми была скрыта драконица. Дальгард стоял, простерев ладони над плитами, устилавшими двор, и что-то шептал, понятное ему одному.

Рик поспешил к своему дракону. Он встал перед ним и негромко позвал: