Наутро третьего дня после возвращения аниторна на Побережье, Дальгард явился к Илейни. Рик сидел за столом, где исходил паром бодрящий травяной настой, рассеянно жевал свежую булочку, смазанную медом, и просматривал донесения шпионов. Лорд Тибод упал в кресло напротив, подхватив одну из булочек, щедро полил ее медом и откусил разом две трети.

– Вам есть, что мне сообщить? – сухо спросил лорд-аниторн, не отрываясь от своего чтива.

Неожиданно осознав всю фривольность своего поведения, Дальгард вскочил. От порывистого действия, булочка выпала из его руки на ковер, устилавший пол гостиной. Тибод, поспешивший исправить и эту неловкость, неловко вдохнул и отчаянно закашлялся. Илейни, сохраняя на лице маску невозмутимости, поднялся со своего места и заботливо постучал лорда по спине.

– Воровство – грех, Тибод, – назидательно произнес Рик, когда тот наконец откашлялся и теперь сиял красным ликом и слезами на глазах. – И плакать нечего, сам виноват. Не воруй булочки у аниторна Его Величества – Боги тебя накажут. Еще и ковер мне испачкал, разоритель.

Дальгард наконец понял, что Риктор все это время развлекался, и, криво усмехнувшись, вернулся в кресло.

– Я верну тебе сто булочек, – пообещал он и потянулся за кружкой с отваром, но, услышав скептический смешок, все-таки спросил. – Мой лорд, могу ли я отпить из сего сосуда, дабы увериться, что жизни моего господина ничто не угрожает?

– Несомненно, лорд Дальгард, несомненно, – важно кивнул Рик. – Кто же откажется от такой заботы? Можешь проверять до самого донышка, это твоя кружка, я ждал тебя.

– А как же служение господину? – фальшиво расстроился Тибод. – Первая кружка, стало быть, так и осталась не опробованной?

– Отчего же? – Илейни вернулся к донесениям. – Я ее распробовал, отвар неплох, спать уже не хочется. Так что ты мне принес?

Дальгард сделал глоток из своей кружки, еще раз кашлянул и, уже вольготней устроившись за столом, вновь взял булочку и смазал ее медом. Риктор отложил бумаги и пристально взглянул на пожилого лорда, сейчас напомнившего ему вредного мстительного мальчишку. Посмотрев с сожалением на булочку, мужчина отложил ее в сторону и ответил аниторну открытым честным взглядом.

– Что мой лорд знает о тех, кто на него работает? – спросил Тибод.

– Что это те, кто работает на меня. Проверены не один раз…

– Да-да, – закивал Дальгард. – Но помнит ли мой лорд о нуждах своих людей? Возможно, кто-то обращался к нему за помощью, но господин оказался занят иными заботами и забыл о данном обещании? Быть может, мой лорд сам вспомнит, кто ждал милости господина и не дождался ее?

Лорд Илейни закинул руки за голову, продолжая смотреть на Дальгарда, вернувшегося к своему завтраку. Рик кусал губы, пытаясь понять, о чем говорит ему лорд-маг. На ум не приходило ни чужих просьб, ни его обещаний. Чаще всего челядь даже не тревожила господина, сразу направляясь к Нэми, и она уже от его имени отвечала им. И только если считала дело серьезным, то обращалась к лорду. Если же кто-то подходил к самому господину, он передавал повеление все той же Нэми, и она исполняла его. Потому-то люди зачастую и шли сразу к наложнице, зная, что все равно разбираться с их нуждами будет она.

– Этот кто-то обращался ко мне, или к Нэми? – не выдержал аниторн. – Дальгард, хватит набивать утробу, ответь, кто оказался обижен и пошел на предательство?!

Неодобрительно покачав головой, Тибод все-таки сунул в рот последний кусок сладкой булки. После допил отвар, ополоснул руки и обтер их куском холстины, приготовленной для этой цели.