– Ник, любимый, я здесь! – Алена осторожно вытащила из руки спящего мышку.

Его глаза едва открылись, он непонимающе посмотрел на неё, устало нахмурился и пробормотал:

– Девятнадцатая тестовая группа демонстрирует крайне любопытную мутацию, однако боюсь, основной ген рецессивен… – и снова уснул.

Алена склонилась над любимым и поцеловала его в щеку, на что спящий отреагировал недовольной гримаской и вялым требованием:

– Необходимо оформить девятнадцатую в отдельный эксперимент… – на этот раз его глаза даже не открылись.

Она ласково погладила его по взъерошенной шевелюре и негромко произнесла, улыбаясь:

– Спи, надежда мировой генетики. Необходимо оформить тебя в кровать. Хорошо, что компьютерные кресла снабжены колесиками. Тот, кто их разрабатывал, явно знал, что делал, – Алена ухватилась за спинку кресла и осторожно покатила спящего в спальню.

Утром её разбудил запах любимого кофе по-польски с индийскими специями. Открыв глаза, она увидела стоящую на туалетном столике дымящуюся чашку. Это хороший знак, значит, Ник не обижается на неё за вчерашнее. Ну, или не сильно обижается. Вообще-то он никогда на неё сильно не обижается, и именно от этого становилось стыдно ещё сильнее. С момента их знакомства и по сей день всю свою жизнь Николай распределил между ней и работой. Точнее, между работой и ней, пропадая в лаборатории часов по десять – двенадцать ежедневно. Они познакомились пару лет назад случайно, как-то мимоходом, на одной из деловых встреч с учеными, являющимися активными членами ОАГБ. Сорокалетний кандидат наук, потомственный биохимик, чей прадед был земским врачом и положил начало семейной династии, вот уже почти двести лет посвящавшей себя науке, работал в Новосибирском Академгородке и в Москву попал по переводу Академии Наук, высоко оценившей его научные работы. Науке Ник был предан до мозга костей. Хотя нет. На науке он был безнадежно помешан, а предан он был ей, посвящая Алене всё своё свободное время. Неожиданные букеты цветов и чашка кофе, поданная в постель, были его неизменными принципами, и в эти мгновения завораживающий взгляд его серых глаз заставлял её терять связь с реальностью. Изысканный, внимательный, интеллигент до мозга костей и Интеллектуал с большой буквы, знающий, казалось, всё и обо всём, – как говорится, «так не бывает». И первые месяцы их общения Алена даже взяла за правило напоминать себе, что в её возрасте чудес не случается и потому витать в облаках вредно с точки зрения техники безопасности – слишком высоко падать. Но время шло, а хуже не становилось. Зато она научилась чувствовать себя виноватой, когда возвращалась домой позже него, что из-за работы случалось довольно-таки нередко. Но вчера был явный перебор…

– Привет, гулёна! – Ник, сжимая в руке бутерброд, заглянул в спальню. Судя по прическе а-ля «сильно ударило током», он и сам проснулся недавно.

– Ты опять всухомятку! – немедленно набросилась на него Алена, – у тебя же острый гастрит, тебе нельзя, забыл?! Сильно захотелось язву?!

– Сильно захотелось кушать, – весело парировал Ник. – Вчера поужинать как-то не случилось.

– Никоша, прости, – сникла она, стараясь быть максимально белой и пушистой. – Я больше так не буду. Правда-правда! День выдался очень непростой, совершенно из головы вылетело…

– Да будешь, как всегда, не зарекайся! – шутливо отмахнулся он. – Не впервые. Но имейте в виду, Алена Викторовна, я вами недоволен! Вы не разбудили меня по прибытии, вследствие чего мои планы на вечер в целом и на вас лично в частности рухнули.