Я вышла в полупустой зал через другую дверь. Посетителей нет, в толпе не затеряться. Помня, что за мной следят, я направилась к туалету и дернула ручку. Закрыто!

Я быстро пошла к выходу из зала и пересекла фойе, заметив, что один из амбалов увязался следом. На ходу достала телефон, набрала Эмиля и прижала к уху. Боковым зрением я заметила, что в зал кто-то вошел. Ну же! Ответь, Эмиль! Ответь, пока не поздно!

Длинный гудок. Я затаила дыхание, ожидая услышать голос мужа.

Открыла дверь в туалет, как вдруг Эмиль сбросил звонок. Кто-то массивный со спины неожиданно втолкнул меня внутрь и зажал рот. От белоснежной манжеты сорочки исходил знакомый запах.

– Утихни, Дина, – зло прошептал Эмиль на ухо, и сердце забилось, словно птичка, зажатая в кулаке.

Муж оттолкнул меня и повернулся к двери, вырвав пистолет из кобуры. Чего-то неподвижно ждал и дышал, словно готовился к стычке. Я вспомнила, что за мной шел охранник Ильи.

Когда дверь открылась, Эмиль сгреб его за грудки и втянул внутрь. Он не стал стрелять – врезал рукояткой в лицо. Когда охранник повалился, с гнусавым криком зажимая нос, добавил еще. Эмиль остановился, когда мужчина потерял сознание. Белый кафель был в крови.

– Идем!

Эмиль грубо схватил меня за руку и заставил перешагнуть через кровавую лужу. Каблуки беспомощно застучали – они всегда так звучат, когда вас тащат против воли.

Туалет он запер на ключ, завел меня в комнату по соседству и захлопнул дверь.

Правильнее сказать – зашвырнул. В темноте я врезалась в стену и замерла, не зная, чего ждать. Плечо и лопатки зудели – я ушиблась. На стенах разгорелись светильники, разгоняя тьму до романтичного полумрака.

Свирепое лицо Эмиля испугало. На рукав пиджака попало немного крови. Не вытирая оружия, он сунул его в кобуру, и стремительно направился ко мне.

– Я все объясню, – инстинктивно я закрылась руками. – Они заставили меня… Привезли насильно!

– Замолчи, – резко сказал он. – Я знаю, почему ты здесь. У нас мало времени…

Взгляд скользнул по мне и верхняя губа напряглась. Что теперь не так? Ах да… Я в платье.

Вдруг рука Эмиля нырнула под подол. Я вздрогнула, когда он прикоснулся к ноге, и задрожала, когда муж плавно провел пальцами до самого верха.

Он холодно смотрел мне в глаза.

– Не понял… на тебе чулки? – пальцы замерли на кружевной резинке.

В последний раз они были на мне в день нашего знакомства. Он знает: я давно не ношу сексуальные аксессуары. Нежные, властные пальцы на бедре вызвали забытый трепет. Ненужный, несвоевременный… Но когда Эмиль мучительно медленно просунул под резинку два пальца, внизу живота вновь возникла возбуждающая истома. Я испуганно опустила глаза, рассматривая блестевшую в полумраке пряжку ремня.

Это было приятно. Раздражающе. Болезненно.

С тех пор, как мы поженились, я впервые захотела мужа.