Мы вышли из машины, и Тори поправила короткое серебристое платье, откинула на спину копну платиновых волос.

– Красотка! – улыбнулась я подруге.

– От красотки слышу, – подмигнула она мне. – Ты точно решила, что стоит выйти замуж за Егора?

– Почему нет? Я люблю его, а он любит меня.

– Он же беден.

– Тори, он не беден. Просто у него не тот достаток, к которому мы с тобой привыкли, но меня это не волнует. К тому же, – вздохнула я, – это единственный способ избавиться от Андрея Эдлина.

– В любом случае, я на твоей стороне. Дерзай! – подбодрила меня подруга.

Мы прошли с ней через черный вход, кивнув охраннику. Оттуда Тори ушла в зал, где у нее был забронирован столик, а я отправилась в комнату, которую Марат выделил мне под гримерную. Вообще-то, у его девочек было большое общее помещение. Там они переодевались, наносили макияж, сплетничали. Но тусоваться в компании стриптизерш мне не хотелось. Марата я знала давно. С ним меня познакомил его двоюродного брат Саид Закаев, который и поспособствовал тому, чтобы я начала петь в ночном клубе. Я была дружна с его женой, и именно она была ключиком во всей этой афере с моими выступлениями здесь.

Переодевшись в черное платье с прозрачными вставками на боках – мать бы меня убила за такой наряд! – я приготовилась выйти на сцену.

В коридоре меня встретил Марат и подмигнул.

– Как всегда, сногсшибательна.

– Надеюсь, сегодня ты никого не пришлешь ко мне с непристойным предложением, – закатила я глаза.

– Прости, милая. Мой косяк, но больше этого не повторится. Удачи на сцене.

– Спасибо.

Я пошла к выходу на небольшую сцену, чувствуя на себе взгляд Марата. Я нравилась ему, и он этого не скрывал. Но Марату Закаеву нравились все красивые женщины, и ни одна не увлекала его дольше, чем на пару ночей.

Когда я оказалась на сцене, то забыла и о Марате, и о матери, и об Эдлине, закрыв глаза и полностью отдавшись музыке. Я пела песню про желтого ворона легендарных Скорпов, прося эту фантастическую птицу унести меня подальше отсюда.

Зал слушал меня в тишине, затаив дыхание. Марат называл меня «маленькой томной передышкой», когда насытившимся гостям клуба нужно было перевести дыхание прежде, чем на сцену выйдут девочки-стриптизерши и распалят клуб до состояния лавы. Одна песня, один раз в неделю. Обычно это были субботы, но на этот раз Марат попросил выступить в пятницу, потому что завтра у него будут новые девочки с новым шоу, и моя лирика там будет не к месту.

Завершив выступление, я сорвала щедрые аплодисменты и скрылась за незаметной дверью, что была сразу у бокового спуска со сцены.

Я заперлась в подсобке и быстренько переоделась в черные леггинсы и ярко-розовую шелковую блузу, которая оставляла открытым одно плечо – немного вызывающе, но довольно скромно, учитывая, в чем тут были одеты некоторые девушки. Я собиралась выйти в зал и присоединиться к Тори, когда в дверь постучали.

– Кто там? – спросила я, испугавшись, что это очередной мужлан собрался мне сделать предложение, от которого, как они все думают, я не могу отказаться.

– Ева, тебе цветы, – раздался голос официантки Вари.

Облегченно выдохнув, я открыла дверь.

– Ого! – ахнула я.

Варя держала обеими руками необъятную корзину ярко-розовых роз. «Прямо в тон моей блузки», – удивленно отметила я.

– От кого?

– Без понятия. Там, кажется, записка есть.

– Спасибо.

Варя помогла мне с цветами, водрузив их на небольшой диванчик, что стоял в моей гримерной, и с любопытством уставилась на карточку, которую я выудила из букета.

– Так и будешь стоять? – хмыкнула я.