Они хотят, чтобы в России действовали законы? Или чтобы каждая бумажечка была к бумажечке, чтобы процветала бюрократия? Так не бывает, или, может быть, подобное будет, но лишь когда власть имущие начнут ломать Россию через хребет. Вот она, Россия! Когда все бумаги у Кулагина в порядке, когда ревизор не находит ни одного нарушения, но стоит лишь Шабарину просто объявить о том, что есть доказательства неких его преступлений, и люди, ещё не увидев никаких документов, уже будут огульно обвинять во всех смертных грехах Андрея Васильевича Кулагина.

Потому что у русских есть вера в справедливость, но почти что не воспринимается понятие «свобода». А вот воля – это понятно русскому человеку. Так что воля и справедливость! И н еважен закон, вернее, он вторичен. А воля и свобода, как это понимал Кулагин, не одно и то же. Свобода – это может быть каким-то юридическим, законодательным явлением. А у русского человека не законом жизнь идёт, он душой чувствует, справедливостью видит.

Так что, да, Шабарин нанёс такой удар по вице-губернатору, после которого ему крайне сложно будет опомниться. И будет абсолютно невозможно жить далее, не заполучив документы, которые могут быть у Шабарина.

– Ты должен сжечь те апартаменты, в которых остановился Шабарин. Но убедиться, что он спит в своём номере, иначе всё не имеет смысла, – выдал предложение Андрей Васильевич Кулагин.

Глаза Бэры едва не выкатились из орбит, пока он смотрел на своего хозяина, силясь разглядеть в том умалишенного человека. Тот хозяин, прежний, знакомый – тот такой план не предложил бы, всяко смог бы придумать что-то умнее.

Ведь если бы Кулагин мог рассуждать теперь здраво, он быстро понял бы, сколь абсурдно такое приказание. Дело в том, что гостиница «Морица» была очень важной составляющей едва ли не всех самых прибыльных городских дел. По сути, гостиница и ресторан разве что только не принадлежали самому Кулагину. Так что это всё равно, что отрубить себе какую-то конечность, в которой хорошо развит хватательный рефлекс, а также «положительный». Потому что сначала нужно схватить, а потом положить себе в карман.

– Что смотришь на меня? – зло спросил Кулагин. – Или ты отказываешься? Напомнить, из какой грязи я тебя вытянул? Ты способен стать моей правой рукой? Ты станешь и больше, чем был предатель Тарас. Он не смог. Ты – сможешь.

– Может, я его пристрелю? – сжав плечи, понурив взгляд, промямлил Бэра.

Кулагин задумался. Пока вице-губернатору пришла неплохая идея, за которую он зацепился. А что если выставить Бэру как ревнивца, который убил злостного насильника?

Андрей Васильевич уже знал, что Эльза Шварцберг также решила пойти против него и примкнула к Шабарину. И пусть слухи об этой вдове разносились по Екатеринославу всякие, но они были основаны лишь на том, что вдовушка была достаточно переборчива в своих интимных связях. Все говорили, что она распутная, но все подспудно знали, что к Эльзе на хромой кобыле не подъедешь.

И никто не был уверен достоверно, кто именно из городской знати бывал у знойной вдовушки в постели. Вице-губернатор и сам бывал, но не так часто. Он все же предпочитал молодость зрелой красоте и даже опыту. Так что идея о том, что Бэра был влюблён в Эльзу, вполне жизнеспособна – ведь именно он приходил за мздой к держательнице доходного дома. Ревнивец-бандит убивает своего соперника! Чем не коллизия? ИнНе по приказу Кулагина, само собой разумеется, а лишь ведомый собственными страстями.

Слышно уже в Екатеринославе, что Эльза – у Кулагина. Её заметили в поместье этого барчука, когда тот умудрился дать бал. Заметили, но хозяину имения ничего не высказали об этом – зато ему по секрету поведали. Ну, а как гласит одна поговорка, пришедшая в Россию из-за рубежа: «То, что знают двое, знает и свинья». Мало того, ещё и письмо написано, якобы самой Эльзой, что Шабарин её принудил и насиловал, практически украл и сейчас удерживает, как сказали бы в будущем, в сексуальном рабстве. Конечно, письмо вдовушки подложат Бэре.