- Я на работе!

- Ты же начальник, Жень. Время теряем. Нужно до Нового года открыться, самые деньги же.

- Лен, я не бизнес-консультант. У меня даже специфика другая. Обслуживание, конечно... но рестораны. Не салон! Слышишь?

Начинаю закипать. Меня злит ее бестактность. Ветреность и полная уверенность в том, что я ей что-то должна. Да еще и по дружбе.

Какой, к черту, дружбе?!

- Ну, Жень, мне вообще не к кому идти. Муж сказал, что с него деньги и оформление, а все остальное решай сама. А я же ничего не понимаю в этом. Что мне делать? Ты вот так возьмешь и бросишь меня?! Жень…

Показательно напускает слезы, всхлипывая и подрагивая губами.

- У меня малышка скоро будет, мне нервничать нельзя. Нельзя, понимаешь?

Начинает рыдать. Я сконфуженно оглядываюсь, прикрывая глаза.

- Ладно. Хорошо. Только не сегодня. У меня работы по горло. В четверг вечером помещение посмотрим, а в пятницу поговорим, что к чему. Хорошо?

- Спасибо. Женька, ты самая лучшая. Я тогда побегу, не буду отвлекать.

- Давай, - выжимаю из себя улыбку.

Ближе к восьми поднимаюсь в родительскую квартиру. Раздевшись и убрав пальто в шкаф, прохожу в гостиную. Поля играет на диване в куклы, а папа сидит рядом и читает газету.

- Привет, - робко махаю, присаживаясь на ручку кресла.

- Мамочка! - радостно кричит Полина.

- Явилась. Время видела? Дитю спать пора уже!

- Пап, не преувеличивай.

- Совсем с этой работой о дочери забыла. Не нужна, так у нас оставь. Пусть живет.

Опускаю взгляд. Я бы могла сейчас начать перечить, устроить скандал. Доказывать свое мнение, но толку от этого не будет. Люди не меняются. Мой отец пятьдесят пять лет такой. С рождения. Он самых честных правил, да и вообще считает, что я должна дома сидеть и дочь воспитывать. А на что мы с ней жить будем, его не заботит. Он до сих пор не простил мне мою беременность и уход из универа. Он недоволен моей работой, да и сложившийся жизнью в целом. Я должна была стать судьей, а не директором ресторана. У меня должен был быть муж при чине и звании. Я должна была быть элитой, а стала... стала кем-то другим.

Поэтому я не буду проявлять агрессию. Просто заберу Полину и уеду домой.

- Женечка, - мама выглядывает из кухни, обтирая руки о фартук, - ужинать будешь?

- Нет, поедем, мамуль. Некогда…

- Некогда ей с нами тут, слышишь, мать! Воспитали доченьку…

- Андрюша, не начинай.

- Что не начинай? Что? Она совсем совесть потеряла. До родителей дела нет. Да что до нас? До дочери родной дела нет! Ребенка в садике обижают, а она знай тащит туда!

- Обижают?

Хмурюсь, переводя взгляд на Полю. Она забилась в угол дивана, прижимая к себе куклу. Отец вновь устроил разборки при ребенке.

- Она даже не в курсе. Мать, называется.

- Полиночку травят, - вмешивается мама, - глазик косит… ты же знаешь.

- Мы это лечим. Я поговорю с воспитателем, - обрываю этот разговор, - малышка, поехали домой.

Почти со слезами на глазах пристегиваю Поли в детском автокресле и закрываю дверь. За рулем чувствую себя неуверенно и боюсь еще больше. Черт меня дернул поехать в таком состоянии, да еще и с ребенком. Всхлипываю, снижая скорость до сорока. Лучше поползем. Да и время уже позднее. Выкручиваю руль, заезжая на свое парковочное место.

Домой мы с Полей приходим почти в одиннадцать. Я снимаю с нее ботиночки, курточку, шапочку и усаживаю на пуф в прихожей.

- Малышка, расскажи маме, почему ты не хочешь в сад? Тебе обижают?

Дочь кивает.

- Что-то говорят? Кто?

- Викина мама так сказала. И Вика теперь так говорит. Она злая.

- Милая, никого не слушай. Никого! Ты самая чудесная малышка.