- Поясни, - попросил он.

- Мне неспокойно. И это не страх. Я тебя не боюсь.

- А-а… Я догадываюсь, в чем дело.

- И в чем же?

Кейт осмелела и положила руку на плечо Дэвида, потянулась к шее, погладила выступающий позвонок. Он не рассердился – словно ничего и не заметил. Это ей не понравилось, и она убрала руку.

- Тебе неспокойно, потому что ты не получила заслуженное наказание.

- Что? – Кейт не поверила своим ушам. – Я переживаю, потому что меня не выпороли? Ха-ха! Очень смешно!

- Малыш, заметь, я не настаиваю. Ты спросила и получила ответ. Если он не тебе не нравится, это не означает, что он неверный. Я признаю, ты можешь думать, что не обманывала. Но ты хочешь искупить вину и получить прощение.

Дэвид, как обычно, говорил ровно и спокойно, не повышая голоса. Он пристально смотрел на Кейт, но в его взгляде ничего не отражалось.

Лед. Стена. Тупик!

Кейт почувствовала себя загнанной в угол. Хуже всего, Дэвид был прав! Он отменил порку, но именно она и беспокоила, заставляя переживать.

О чем?!

- Иди к черту со своим психоанализом! – вспылила Кейт, отскакивая от Дэвида. – Ты… ты просто мечтаешь добраться до моей задницы!

Она бросилась в холл к выходу, кипя от негодования. Какая же она дура! Поверила… поверила что…

А, собственно, что? Распахнув дверь, Кейт застыла на пороге. Дэвид не настаивал, поддался на ее уговоры, а потом объяснил… Она же сорвалась в истерику и нагрубила, хотя незадолго до этого решила быть паинькой.

Она оглянулась. Дэвид стоял в дверях комнаты, прислонившись плечом к дверному косяку.

- Ну что, малыш? – спросил он, как ни в чем не бывало. – Проводить тебя или выпороть?

10. = 9 =

Дэвид не рассчитывал, что все пройдет гладко. Кейт импульсивна, и привычное поведение не изменится в один миг. Он мягко подталкивал ее к осознанию собственной сущности, но не давил и ждал взрыва. Малышка не из смирных овечек, принимающих все на веру. Она сама выберет, как ей поступить, и, скорее всего, через отрицание и гнев.

Профессионал в Дэвиде сладко жмурился, наслаждаясь противоречивым характером Кейт, но доминанта приходилось держать в узде. К особенным новичкам нужен особенный подход. Кейт легко поддавалась воздействию, но Дэвид хотел, чтобы ее решение было взвешенным, чтобы она понимала и ответственность своего выбора.

Один, два…

Мысленно считая до десяти, Дэвид ждал ответа. Кейт, растерянная и оглушенная, стояла на пороге. Возвращаться не спешила, однако и не убегала.

Три, четыре, пять…

Неуверенный шажок вперед. Губы дрожат, в глазах стоят слезы. Ай-яй-яй, довел таки девочку.

Шесть, семь…

Кейт медленно закрывает дверь, мнется на пороге.

Восемь, девять…

- Прошу прощения… мастер. Я не должна была так… с вами… разговаривать.

Десять.

- Подойди, - велел Дэвид. – Если передумала уходить.

Чего у Кейт не отнять, так это уверенности. Дэвид не сомневался, что она умеет и лгать, и юлить, и выкручиваться, однако все это она проделывает без сомнений. И ругается так же искренне, как и просит прошения.

Кейт замерла рядом с ним, крепко прижимая к груди сумочку. Время разговоров закончилось.

- Пойдем.

- Куда? – встрепенулась Кейт. И, тут же сообразив, что последует за приглашением, запротестовала: - Не надо, Дэвид. Я не хочу! Пожалуйста, прости…

Уговаривать бесполезно, Дэвид это понимал. Скорее, следует готовиться к яростному сопротивлению. Объяснять что-то тоже нет смысла. Кейт прекрасно поняла свою вину, сама вернулась в дом. Значит, все эти возражения – лишь игра.

Дэвид схватил Кейт за руку и увлек за собой, в зону для отдыха, к дивану. Она упиралась и пыталась вырваться, и на полпути Дэвид остановился.