— Я не буду ничего, спешу. Говорите, что хотели.

Лис и Камень тут же прекращают играться, поворачиваются ко мне, молчат.

И я молчу.

И такой прямо интересный у нас разговор, да… Убиться можно.

— Ма… Да блять! — сбивается снова Лис, — Вася… Ты говорила про спор. Какой? Я, например, не понял вообще… Может, Камень?

— Нет, — тяжело качает головой тот, — не понял.

— Ну… — пожимаю плечами, — там было много шума… Могли просто забыть, да?

— Не могли, — снова качает головой Камень, — не могли, маленькая…

И так он это говорит, и так смотрит, что во мне снова просыпается та дурочка Вася, которую так легко было поиметь… Во всех смыслах этого слова.

Дурочке Васе хочется поверить, страстно, без оглядки, не задумываясь вообще о том, насколько это тупо и опасно!

Просто потому, что они рядом. Они смотрят. Они… Ох, какая ужасная ошибка: соглашаться сюда приходить. С ними.

Я же не смогу противостоять.

Если бы раньше, если бы до того, как мы с ними нереально качественно и живо поиграли в любовь, то точно бы смогла сдержаться.

Невинные девушки — они такие… Сами не понимают, чего хотят, тела своего не осознают до конца, не знают, каково это: когда настолько сладко, что голову отключает, одни инстинкты оставляя, чисто животные. Острые.

Меня вот, флешбеками так накрывает сейчас, что дышать получается через раз. И в голове муть.

Это страшно, на самом деле: знать, что все случившееся с тобой, вся твоя великая любовь — просто фальшивка с их стороны, пережить это, передумать, переплакать, сто раз разочароваться в прошлом, а потом и в настоящем… И все равно вот так реагировать! И осознавать это! Понимать, насколько ты реально слабая! Насколько дура!

Не надо было мне приезжать.

Правильно Тошка истерил.

Он периодами бывает прав, как ни странно.

Меня тогда отсюда увез правильно.

И потом тоже вполне правильно поступал, так, что я недолго в благодарных дурах проходила. Молодец, да.

Если бы не его поведение, я бы сейчас еще, ко всему до кучи, и чувство стыда испытывала, потому что изменяю мужу любимому. В мыслях… Чуть не добавила “пока”, блин!

Нет, чисто фактически, измены-то нет… Чертово “пока”!

Но в голове-то!

Так, хватит себя истязать, вернемся к нашим баранам…

Они вернее это сделают, они в истязании — мастера…

— Слушайте, — вздыхаю я, — давайте прекратим это все, а? Если бы я не видела запись разговора, я бы не поверила… Да я и тогда не поверила, кстати, верней… Не полностью поверила. Но дальнейшие события убедили.

— Какие события? — рычит Камень, подается ко мне всем телом, так резко, так массивно, что невольно тянет отодвинуться, спрятаться от его напора. Но с другой стороны — Лис. И это не менее опасно.

— Ты пять лет назад сбежала из города, малышка, — медово тянет Лис, — замуж вышла… Эти события ты имеешь в виду?

— И эти тоже, — киваю я. Ну а чего отказываться от того, что реально было? — Вы не особенно расстроились, да? Получили же, что хотели? Спор выиграли…

— Да какой, к хуям, спор еще? — повышает голос Камень так, что за пределами нашего маленького камерного мирка наступает настороженная тишина. Похоже, не каждый раз он тут рычит, вот и удивляются люди.

— У меня нет этой записи, — вздыхаю я снова, не желая показывать, что тоже рыком этим потусторонним впечатлена. Чуть-чуть. — Но на ней четко виден Лис. И слышен — ты. И говорите вы про меня. И спорите. Лис говорит, что… Ну, понятно, что, да? А ты говоришь, что нифига. И вы забиваетесь.

— Да какого ху..???

— А где это происходит, малышка? — обманчиво спокойно спрашивает Лис, одним резким жестом затыкая снова взрыкнувшего на весь маленький зал Камня.