А на следующий день после игры в футбол с правительством Москвы Гершкович заявляет: "Меня попросили… В общем, я снимаю свою кандидатуру».

Рассказ Колоскова бесценен. Потому что глава РФС, прямой участник событий, впервые открыто описал, как в России вершатся дела, вроде бы не имеющие никакого отношения к политике. И если бы это был единственный случай!

Впрочем, если фактическая сторона истории, которую поведал Колосков, не вызывает у меня сомнений, то в оценке фигур потенциальных тренеров сборной бывший президент РФС явно слукавил.

Михаил Гершкович не работал ни с одним клубом и, возглавляя молодежную сборную России, больших успехов не добился. Замечательный в прошлом футболист и общительный человек, он позже станет помощником Романцева в национальной команде.

Но в 98-м появление Гершковича в роли кандидата от РФС на должность главного тренера первой сборной страны никакими разумными доводами объяснить было невозможно. За что такая честь? И вновь мы возвращаемся к старой теме: это стало возможным благодаря порочной системе, существовавшей в Российском футбольном союзе. Где все определялось не деловыми качествами, а личными отношениями.

С Бышовцем эти отношения, как известно, у Колоскова не сложились. Это был первый случай в новейшей истории, когда президенту РФС кандидатуру тренера откровенно навязали.

Когда Колосков говорит об отсутствии успехов у Бышовца перед возвращением в сборную, он передергивает факты. Достаточно сказать, что национальную команду Анатолий Федорович возглавил, будучи тренером клуба, занимавшего первое место в чемпионате России-98. И это было полнейшей сенсацией!

В «Зенит» из Санкт-Петербурга Бышовец пришел в начале 97-го вместо… Садырина. Да-да, суровая история взаимоотношений двух тренеров получила продолжение и на клубном уровне.

Садырину, в 1984 году впервые сделавшему «Зенит» чемпионом СССР, выпала непростая задача: вернуть обнищавшую, никому не нужную команду из первой лиги в высшую после трехлетнего в ней отсутствия. С целью этой он справился, а потом его уволили, назначив Бышовца. Сам же Павел Федорович возглавил ЦСКА, и в 97-м после матча армейцев с «Зенитом» на пресс-конференции журналистам довелось наблюдать драматичную картину: Садырин и Бышовец сидели за одним столом, отвернувшись друг от друга и обмениваясь колкостями.

Звезд в «Зените» Бышовца не было – он создал крепкую команду, игравшую строго от обороны, в которой каждый знал свой маневр. Некоторые в ней потом пошли на повышение. Хавбека Романа Максимюка, например, пригласили в киевское «Динамо» к злейшему врагу Бышовца – Валерию Лобановскому.

Полузащитник об этой вражде не знал. И когда Лобановский как бы невзначай спросил Максимюка, что тот думает о Бышовце, игрок отозвался о нем тепло. После чего потерял шансы попасть в состав киевлян.

Бышовец сказал в интервью «СЭ» о Лобановском, не называя фамилии:

– Не хочу реагировать на колкости со стороны чемпиона мира по договорным матчам. Не буду отвечать на слова человека, система подготовки которого безжизненна без фармакологии. Мои победы – чистые. Бышовец – немой укор этим людям, этой системе.

Из одних только этих слов можно себе представить, как Анатолий Федорович умел наживать себе врагов, причем весьма влиятельных. Но точно так же он обладал невероятным умением заводить себе полезные знакомства на высоком политическом уровне. Так он в 98-м году и вернулся в сборную, как Наполеон на императорский трон. И точно так же ненадолго…

Сенсационное лидерство «Зенита» в чемпионате России уже делало хотя бы отчасти обоснованными претензии Бышовца на место во главе сборной. Занятно, правда, было то, как всего за пару месяцев до назначения Анатолий Федорович отреагировал на вопрос о вероятности подобной перспективы. Об этом вспомнил в своей книге «Моя география» Канчельскис: