Из ладони капала кровь. Он заметил это, но не придал значения. Всё равно ничего уже не исправить.

Он посмотрел перед собой и увидел муравейник, огромный, как валун. Настоящий город… нет, мир муравьёв. Их здесь, наверное, больше, чем людей во всём земном круге. Даже в больших городах, таких как Рим или Миклагард, не найти столько жителей.

Если закопать в такой муравейник труп собаки – уже через неделю получится превосходный белый скелет. Он может пригодиться для магии.

Ари поднял ногу и приготовился наступить в муравейник. Пусть муравьи тоже почувствует, как лупит человека судьба. Но сначала засмотрелся почему-то засмотрелся на свой лубяной башмак, как если бы они были чем-то удивительным. И только потом сообразил, что его смутило.

В муравейнике не было ни одного муравья. Никто не копошился, не бегал, ни тащил иглы и соломинки. Как будто все муравьи спрятались и затаились… или вовсе покинули муравейник.

Но – почему? Что им здесь не понравилось?

Капля ударила его по щеке. Ари подумал, что это слеза и бездумно стёр её. Но для слезы капля была слишком холодная. Он лизнул палец – капля была пресной.

Значит, это дождь.

Словно отвечая на его мысли, поднялся ветер. Ари посмотрел по сторонам и вдруг заметил, что в лесу потемнело, как перед наступлением ночи. Но разве сейчас не слишком рано для сумерек.

Он посмотрел на небо, чтобы прикинуть, в какой стороне солнце, но не смог его разглядеть. Серая пелена туч затянуло весь обзор, словно кто-то поставил над островом исполинскую палатку.

Да, день был дурной. И эта странная буря, которая всё никак не начиналась…

Ари сделалось не по себе. В такие странные дни в лесу опасно – тёмные альвы, болотные тролли и другие существа, кто похуже, выходят по своим непостижимым делам. Они знают, что люди в этот час уже попрятались…

Надо возвращаться в посёлок.

Он спускался вниз, и казалось, что холодная тень скользит за ним по пятам.

Чтобы не думать о буре, он начал думать о себе. И очень скоро ему сделалось стыдно для дурноты.

Почему он считал себя кем-то особенным? У каждого в посёлке погиб в этом походе кто-то из родичей. Всем тяжело. Его родственникам тяжело. А он ведёт себя, как будто так до сих пор и не вырос.

Правильно, что его не взяли в поход! Он ещё недостаточно вырос.

Ари даже сложил на ходу вису о том, что пережил.

Но мы никогда не узнаем, какой она была.

Потому что сам Ари забыл эту вису, как только увидел, что происходит на круглой площадке между причалом и теремом ярла.

Почти весь посёлок собрался на этой площади. Они стояли подковой, а перед ними, спиной к морю, стоял, окружённый своими людьми, тот самый лысый старик, которого юный викинг заметил на корме.

Старик изменился настолько, что юный викинг не сразу его узнал. Теперь он был в новой, светлой мантии с оторочкой, вышитой золотыми крестами. В руке он держал диковинную палку, выше головы и загнутую на конце, как рыболовный крюк. А голову старика венчала странная высокая шапка, похожая формой на колос. На шапке был вышит ещё один золотой крест.

Лысый держал увенчанную голову так высоко и смотрел так значительно, как если бы все конунги мира сложили мечи к его ногам. И на мгновение даже показалось, что море – лишь продолжение его верхней мантии.

Он что-то говорил величавым и важным тоном, как это делают скальды. Ветер относил звуки прочь, в сторону моря, так что Ари не мог разобрать ни слова. Но его слушали не отрываясь, словно завороженные. Видимо, старик в незнакомой шапке говорил что-то не только важное, но и величественное.