Он подошёл ближе, ни на миг не отпуская моего взгляда. Говорить ему правду о том, что мой отец больше волновался о контракте, чем обо мне, конечно же, не могла, поэтому лишь беспечно пожала плечами.

— Как вы себя чувствуете?

Невольно отступила на шаг, пряча руки за спину.

— Хорошо, спасибо. Раны почти не болят.

— Вот и отлично. Тогда зайдём в дом. Вы, наверное, проголодались?

— Я не голодна, Ян Кириллович. Не привыкла есть по утрам.

— Охотно верю, но сейчас уже обед, так что отказ не принимается. К тому же я не завтракал, а вас ожидал, и вы просто обязаны составить мне компанию

А где же Вика? Почему она не развлекает своим присутствием Черных? Неважный из меня сегодня собеседник получится.

— Вам вовсе не нужно было менять свой распорядок дня из-за меня.

— Пойдём, Анна.

В его голосе просочились решительные нотки, наверное, ему наскучила пустая болтовня. Да к тому же он голодный, а голодный мужчина — это злой мужчина, как говорила наша экономка Надежда Петровна, так что я благоразумно последовала за ним в дом.

Ян уверено чувствовал себя на кухне. Невольно позавидовала его умению красиво и быстро сервировать стол: квадратные тарелки симметрично располагались друг против друга, вилки слева, ножи справа, посередине большое плато с квадратными кусочками золотистой творожной запеканки, варенье, фрукты, орехи и мюсли, залитые горячим молоком. Выглядит всё очень вкусно и... калорийно.

— Выглядит всё очень аппетитно, Ян Кириллович.

— Вы попробуйте сначала, а потом комплименты раздавайте, — шутливым тоном сказал он, располагаясь напротив меня.

— Только не говорите, что запеканку приготовили вы.

— Я же сказал вчера, что на вилле прислуги нет. Приходится готовить еду самостоятельно, — ответил, широко улыбаясь.

— Моему женскому эго нанесён сокрушительный удар, — пробормотала я.

— Отчего же? Не умеете готовить?

— Не умею, Ян Кириллович, представьте себе. Вас это удивляет?

Он сделал глоток горячего кофе и откинулся на спинку стула, с интересом меня разглядывая.

— Эпоха патриархальной семьи давно морально устарела. Сегодня женщина имеет равные права с мужчиной и не обязана стоять у плиты, чтобы что-то доказать или кому-то угодить. Поэтому мой ответ — нет, Анна. Меня это не удивляет.

— Вы один из немногих моих знакомых, который так спокойно об этом рассуждает.

— Нужно быть слепым, чтобы не видеть очевидных вещей. Мой заместитель — женщина, она выгрызла зубами место в кресле вице-президента «BuildСтрой». И этим всё сказано.

Усмехнулась.

— Вы сами себе противоречите, Ян Кириллович.

— Интересно, — уголок чувствительных губ изогнулся в подобии улыбки, — чем же?

— Судя по вашим размышлениям, вы восхищаетесь образом современной женщины, но всё-таки себе в спутницы выбрали Вику Жукову.

Язык — враг мой. Ляпнула, а потом с ужасом, по потемневшему взгляду поняла, что перешла черту дозволенного.

— Извините.

Вот дура. Что мне стоило просто промолчать? В конце концов, какое я имею право критиковать вкус постороннего человека? Моё наблюдение прозвучало настолько бестактно и грубо, что аж сам Черных опешил. Видимо, не ожидал бесцеремонной критики в свой адрес.

— Извините, Ян Кириллович, — на этот раз повторила более уверенно. — Я не должна была этого говорить.

— И тем не менее сказали, — спокойно произнёс он.

— И за это мне очень стыдно.

— Вы полны сюрпризов, Анна, — сказал после продолжительной паузы. — Ешьте запеканку, я же для вас старался.

— Хотите меня полностью пристыдить, да?

— Хочу, чтобы вы поели.

Как же паршиво себя чувствовала в этот момент. Человек приютил меня, хлебом своим поделился, а я позволила себе нетактично, хоть и не напрямую, отозваться о его женщине.