Изо дня в день одно и то же на обед: суп гороховый, суп капустный, суп картофельный и суп сборный – с картошкой, капустой и горохом в одной тарелке.

Второе: пахнущий тиной жареный лещ, или битки с жилами, костлявые жареные куры. Все недосоленное, без приправ. Гарнир: отварной горох, картофель, перепрелая капуста!

Дают вдоволь пирогов. Начинка в них скучная и скудная. Зато теста много, но оно плоское, не поднявшееся.

На десерт – сладкая булка, простое печенье, иногда резиновое бламанже. Удивительно, как можно довести его до такого состояния.

Наша покровительница-королева бережлива. Из казны на Академию выделяют немного, основной фонд – пожертвования благодетелей и плата за обучение, которая почти вся уходит на жалованье лучших учителей.

Тут не до разносолов. Не то чтобы на еде у нас экономили, но учили быть непривередливыми. Магия в кухне не использовалась, потому что повара были из простых.

Свежие овощи и фрукты появлялись на столе только по праздникам. Неудивительно, что воспитанницы были сплошь синюшные и тощие.

Нет, не так: мы приобретаем аристократическую бледность и стройный стан!

Расселись за столом. Хором поблагодарили директрису, попечителей и королеву. Из кухни принесли огромную кастрюлю, слуги и дежурные девочки принялись разливать суп.

Учителей кормили получше, готовили для них и телячьи отбивные, и салаты, и пирожные. Но Розга показательно питалась вместе с нами. Это должно было заставить нас ее уважать, но почему-то вызывало лишь раздражение.

Классная дама уселась во главе стола, приняла из рук дежурной тарелку с картофельным супом и взяла ложку. Зорко посматривая, чтобы никто не смел чавкать, сутулиться или разговаривать.

А разговаривать ой как хотелось! Нас распирало обсудить Кайрена Шторма. Неужели придется ждать отбоя?

Но тут нам повезло. Розга обнаружила в своей тарелке муху. Уже не в первый раз. Всякая гадость плавала в нашем супе, но мухи никому не попадались, кроме Розги. Потому что мух ей исправно подкидывали дежурные. Эта каверза считалась особой доблестью среди воспитанниц.

– Мое терпение лопнуло! – вознегодовала Розга. – Сегодня же подам директрисе жалобу на повара. А сейчас иду сама с ним поговорить. Что за возмутительная небрежность!

Она встала и отправилась в кухню, брезгливо неся тарелку на вытянутых руках. Оглянулась и пригрозила:

– И чтобы тихо без меня!

Так мы ее и послушали.

Стоило ей скрыться за дверью в кухню, как суп был забыт. Мы заговорили все разом. Старались не повышать голос, чтобы не привлечь внимания других классных дам, но сохранять сдержанность было трудно. У каждой было что сказать о Кайрене Шторме.

– С ума сойти, девочки! Вот это учитель! А как он с Розгой-то, а? Я уже обожаю его уроки.

– Ой, девочки, погодите радоваться, хлебнем мы с ним, попомните мое слово.

– Он такой грубый! Никакого понятия о правилах хорошего тона.

– Он солдат, на поле боя не до расшаркиваний!

– А ты видела, какой у меня шарик получился? Яркий, как солнышко!

– У меня лучше вышел! Магистр меня похвалил! И улыбнулся!

– Мне тоже улыбнулся, и головой кивнул, два раза!

– А Эмму он явно в любимицы назначил, – ехидно заметила Лиза-подлиза.

Я молча слушала, бездумно водила ложкой в остывшем супе. Мне не хотелось говорить о Кайрене Шторме.

Он пришел мне на помощь, показал неожиданную чуткость – прямо как госпожа Фуляр. Но это вовсе не расположило меня к нему, потому что в его отношении мне чудились снисходительность. Он назвал меня лучшей на уроке! Вот это точно было лишним. Предпочитаю, чтобы меня хвалили за реальные заслуги, а не из жалости.