Церемониться во время секса Саид не любил. Никакой ласки и никаких дотошных прелюдий. Только то что ему нравится и точка! Но даже так, брать её сзади всё равно не стал.

После прошлого раза врач строго настрого запретил любой анальный секс, так что приходилось изловчаться для получения желаемого любыми другими способами.

Напряженные мышци чуть ли не скрипели, от перенапряжения. Кожа покрылась испариной, а по лицу стекали одинокие капли пота, капая на покрасневшую женскую кожу.

Стараясь не смотреть на её лицо, Саид сосредоточил взгляд на красивом теле. Действительно красивом, если судить по всем возможным параметрам. И его, в том числе.

Округлая грудь с небольшими сосками, гладкая кожа с медным отливом, тонкая талия и широкие бёдра. Пьяный взгляд зацепился за тонкую дорожку волос, и в памяти тут же возникла болезненно белая кожа и аккуратные губки его лягушонка.

В этой девчонке не было совершенно ничего особенного, но Саид физически не мог не думать о её тощем и несовершенном теле. О маленькой груди с крупными тёмно-красными сосками и перепуганных глазах, в которые он точно будет смотреть, когда до неё дойдёт дело. Будет ловить на себе их взгляд и собственное отражение, когда эта девчонка будет стонать и извиваться под ним не в состоянии вырваться.

Ну а пока придётся довольствоваться тем что есть.

Ева

Как бы сильно ей не хотелось спать, а она то и дело просыпалась от женских криков и сдавленного, невнятного мычания. Её хозяин даже и не думал скрывать от прислуги, чем именно занимался у себя в комнате.

Всю ночь он брал Сабину будто какое-то ненасытное животное. Казалось что там – за толстыми стенами происходит что-то ужасное. Что это самая настоящая пытка! И чем сильнее стонала девушка, тем сильнее сжималось у Евы в груди. Воображение начинало рисовать то, о чём ей совсем не хотелось думать и, тем более переживать.  

Наверняка такой мужчина как Саид был в постели ничуть ни лучше обычного зверя. Грубый, суровый и эгоистичный. Брал женщин словно вещи. Причинял боль. Ломал. А потом выкидывал или отдавал своим людям, будто косточку на растерзание любимых псов.

Перевернувшись на другой бок, сворачиваясь клубочком, Ева укрылась с головой, уменьшаясь до размеров самого настоящего ребёнка. Маленькая, перепуганная и потерянная. Совсем одна в мире, где для такой как она, даже нет места. В мире, где уже не найдётся ни одного человека готового её защитить.

Нет, Ева, конечно же не питала иллюзий по поводу отношений с Асмановым. Не строила песочных замков, что этот мужчина окажется совсем не таким, как она о нём слышала. Или что ей с ним будет хоть немного полегче чем с Аббасом.

И всё-таки…

Всё-таки…

- Поднимайся, Пхьид, - не успела Ева осознать как уснула, а её уже треплют за плечо, не позволяя насладиться такой редкой возможностью отдышаться. – Тебе нужно привести себя в порядок.

- Зачем? – очень вяло пробормотала, с трудом открывая сонные глаза.  

Из-за того что Ева всю ночь металась по кровати пытаясь заглушить голоса, чувствовала себя ни чем не лучше пациентки хосписа.

- За тем, что тебя хочет видеть хозяин, Пхьид, - открыла окна невысокая женщина, прогоняя из тёмной спальни остатки тяжелой ночи.

- Меня зовут Настя, - стоило вылезти из-под одеяла, и тонкая кожа покрылась крупными мурашками, превращая Еву в ту самую лягушку, которой так упорно продолжала называть её горничная.

- Хозяин сказал Пхьид – значит ты Пхьид, - отрезала она, с настолько бесстрастным выражением лица, будто у неё и вовсе восковая маска.

Спорить не было смысла. Уж если Асманов решил что Ева лягушка, значит, единственное что остаётся - держать язык за зубами и делать всё что в её силах, чтобы он изменил своё мнение.