Возле стройки в районе нашей деревни, где прошлой ночью я прятался от воров и преследующих милиционеров, в нескольких метрах от меня раздалась трель свистка. Мама дорогая, никогда так не бегал. Мне свистели или нет, было как-то не интересно узнавать, поэтому я рванул так, что, кажется, побил все рекорды, ибо через пару минут галопа обнаружил себя поблизости от судостроительного завода, а он в двух километрах от того места, где я услышал свист.

– Ни хрена себе, Усейн Болт отдыхает, – выругался я и побрел, пытаясь восстановить дыхалку, в сторону проспекта Ленина.

Скоро светать начнет, провозился я долго, главное теперь добраться до дома, а то при мне серьезные улики. Дом бандитов я собирался сжигать однозначно, хотя бы для того, чтобы никто не узнал о разграблении тайника. Но вот вещи, которые я в нем обнаружил, сжечь не поднималась рука. Несколько узелков, размером с теннисный мячик, связанные из носовых платков, были наполнены драгоценностями. Думаю, старинного тут ничего нет, простенькие сережки, кольца и цепочки, но все из золота, даже с камушками. Решил забрать, не поднималась рука сжечь вместе с домом и подкинуть ментам. Приложу записку, дескать, так и так, это наворованное, прошу распорядиться как следует. Растащат сами менты? Ну, а я что сделаю? Значит, растащат. Себе я оставил только деньги, а было их немало. В будущем журналист, когда брал интервью у оперативника, возможно, ошибся, или понял не так, как надо. В газете писали, что денег было больше ста тысяч рублей, возможно, милиционер имел в виду общую стоимость находки вместе с золотом, так как денег там было чуть больше тридцати тысяч, лишь одна пачка была в банковской упаковке, самая первая, которую я вынул из тайника, остальные просто туго связанные бельевой резинкой. Подсчитал я это чуть позже, когда наконец-то вернулся в дом Лидии Николаевны.

Едва заснул, время-то под утро было, как меня разбудила хозяйка, и вид имела при этом очень испуганный. Войдя в кухню, увидел сидевшего на табурете перед столом милиционера. Сердце екнуло, мысли понеслись галопом, как я сам ночью от свистков.

– Гражданин, это вы называете себя Александром Андреевым? – первый же вопрос заставил думать в другом направлении. Откуда ему известно о моем имени и вообще обо мне?

– Я, – спокойно ответил я. Главное не зевнуть, спать хочу, глаза, наверное, как у алкаша с бодуна.

– Я пришел познакомиться и записать ваши показания, для проверки данных о вас. Ирина Сергеевна мне, конечно, все объяснила, но я должен был лично пообщаться с вами.

Фу-у-у. Значит, это «казачок» от заведующей. Ладно, давай пообщаемся.

– Зовут меня Никита Владимирович, фамилия Замков, я участковый по вашему району.

– Давайте поговорим, – кивнул я.

Участковый задавал нужные ему вопросы, все больше касающиеся наших личностей, упирая на детали, по которым можно подтвердить наши слова. Выдавая заготовленную информацию, именно ту, которую в свое время предложила наша бабулька, я держался ровно. Я и заведующей рассказал именно эту схему. Через полчаса разговоров милиционер захлопнул свою папку, заявив, что ему требуется подпись самой Лидии Николаевны, если она подтверждает наши слова и свидетельствует в нашу пользу, вопросов у него больше нет. Бабуля ловко подмахнула там, где ей указали, да еще и попросила милиционера рассмотреть дело побыстрее, а то внук, то есть я, не может на работу устроиться.

Не знаю, к чему приведет наша ложь, ведь проверка все равно будет, но пока участковый ушел довольным. А может, он просто пробьет меня на предмет нахождения в розыске, да и оставит все так, как есть, ведь, судя по словам Ирины Сергеевны, деньги-то он получит немалые. Тут ведь еще нюанс был, у жителей деревень на данный момент паспортов-то нет, максимум временный паспорт, когда еще нормальные документы для селян введут. Так что шанс на то, что все пройдет спокойно, был, и немаленький.