Где-то монотонно капала вода.

Хендрикс вслушивалась, и холодок пробежал по спине. Звук был глухим и тяжелым, и казалось, что он раздается прямо за ней. Но позади нее была только стена.

Отец сказал, что в этом месте странная акустика. Шумы старого дома, смешанные с незавершенным строительством. А потом пожал плечами, и его губы изогнулись в улыбке, как будто все это так или иначе было очаровательно.

«Вовсе не очаровательно, – подумала Хендрикс. – А жутко».

Она подошла к раковине и дернула ручку крана вниз. Капающий звук прекратился, но теперь доносился запах канализации. Сырой, гнилостный запах, как будто пахнет еда, которая тухнет в мусорных баках. Но возле раковины не было никакой мусорной корзины.

– Какая гадость, – пробормотала Хендрикс, отходя от раковины. У нее защекотало в носу, и она пошла дальше по коридору.

Она внезапно поняла заморочки Джиллиан по поводу работающего телевизора. Нормальной тишины в этом доме не было. Она как будто состояла из дюжины незаметных шумов. Дерево скрипит, краны текут, окна стонут от ветра.

Ей нужно было что-то: музыка, реалити-шоу, да хотя бы новости – чтобы заглушить все это. Она вернулась в гостиную и начала выкапывать пульт из-под диванных подушек.

Сверху раздался какой-то звук.

Хендрикс нахмурилась и посмотрела на потолок. Звук был явный, это был четко различимый скрип. Похожий на чьи-то шаги.

Посмотрев вверх, она услышала еще один скрип. А потом еще. Они переместились с одного угла потолка на другой, как будто кто-то шел по залу второго этажа. И вдруг внезапно остановился.

Хендрикс застыла, внезапный страх отодвинул все остальное на второй план. Она сказала себе, что Джиллиан, должно быть, забыла упомянуть, что пришел какой-нибудь рабочий-строитель. С тех пор как они въехали, рабочие то и дело появлялись в доме: то настраивали интернет, то проверяли проводку и суетились с котлом.

Она осмотрела прихожую. Никаких заляпанных грязью рабочих ботинок на коврике, никакой замызганной куртки на крючке. Она выглянула в окно, но и на дорожке тоже не было грузовика.

Кожа покрылась мурашками. Хендрикс пересекла гостиную и прошла на кухню. Там должна была быть дверь, отделяющая лестницу от кухни, но она еще не была установлена. Вместо этого лист полиэтилена преградил путь. Хендрикс отдернула его в сторону.

– Кто там? – крикнула она вверх по лестнице.

Дом в ответ промолчал.

Хендрикс чувствовала, как бьется ее сердце, как перехватывает дыхание. Она медленно поднялась на второй этаж и прислонилась ухом к двери спальни Брейди. Она слышала тихое жужжание генератора шума, и только. Затем позади нее раздался длинный скрип. Она резко обернулась.

Никого.

Она долго всматривалась в тени, сердцебиение наконец замедлилось, а дыхание успокоилось. А потом…

БУМ! БУМ! БУМ!

На этот раз звук, казалось, доносился снизу. Перепрыгивая через ступеньки, Хендрикс бегом спустилась по лестнице и рванула полиэтиленовое полотнище. Она лихорадочно размышляла, что лучше использовать в качестве оружия – папины клюшки для гольфа в шкафу в прихожей или разделочный нож на кухне, когда ее взгляд упал на окно и она увидела, что на крыльце стоит Порция. И смеется.

Хендрикс распахнула входную дверь, ее пульс все еще частил.

– Ты с ума сошла так пугать!

Прямо перед ее дверью стоял Коннор, одетый в джинсы и выцветшую футболку вместо спортивной формы. Он держал корзину с явно домашними кексами, и его щеки слегка покраснели, но это могло быть от холода.

– Привет, – сказал он, застенчиво улыбаясь. – Мама хотела, чтобы я принес вам это. Что-то вроде приветственного подарка от соседей.