«Как иногда хочется – чтобы холодно. Чтобы сердце – до бесчувствия. Чтобы душа – гранитом, бетоном, камнем. Чтобы не любить, чтобы не больно. Чтобы не хотеть рук, не искать в оглохшем мире жалкие крохи тепла. И иногда почти получается, и уже чувствуешь в груди этот холод, и уже ждешь его, готов к нему… но почему-то мама смотрит на твое лицо и начинает плакать».

Аль Квотион

За окном сверкали фонари, затмевая звезды. Полная луна с ярко выраженными темными пятнами выглядела довольно устрашающе. Женя вдруг подумала, что в прошлой жизни она наверняка была оборотнем, потому что уж очень хотелось выть. Первая трезвая ночь за последние несколько лет. Зубы сводило с такой силой, что все щеки изнутри уже были искусаны в кровь. Лежать в кровати – невозможно, как и смотреть телевизор. Попробовала почитать книгу – не смогла себя заставить сосредоточиться. Она металась по квартире, как дикая лошадь в загоне, периодически хотелось встать на дыбы. К часу ночи решила помыть полы, полегчало. К пяти утра была перечищена вся посуда, каждая кружка и ложка, постирано белье на руках, чтобы заглушить душевную боль физической от разодранных костяшек, разобрана старая одежда и переставлена мебель. Женя впервые оценила терапевтические свойства трудотерапии. Теперь ей стало понятно, почему она так популярна в психиатрических и наркологических клиниках.

С рассветом, когда уже просто нечего было драить, она вспомнила про сообщество анонимных алкоголиков, которое постоянно показывают в американских фильмах, и решила спросить у Гугла, есть ли что-то подобное в России. Оказалось есть. Изучая знаменитые двенадцать шагов к выздоровлению, ей почему-то хотелось хихикать как в десятом классе, когда они с подружкой читали «Эммануэль». Тема казалась запретной, и оттого волновала поврежденный мозг. Но, когда она стала вспоминать все, что происходило под влиянием алкоголя в ее жизни, стало снова не до смеха. Женя дала себе слово сходить хотя бы на одно собрание и выписала даты встреч в ежедневник.

Неожиданно наступило какое-то опустошение. Голова превратилась в воздушный шарик, из которого выпустили газ. Руки отяжелели, и устало повисли вдоль тела как надломанные ветки. Глаза закрылись, и девушка погрузилась в долгожданное забвение, упав на диван.

Жене казалось, что прошло каких-то полчаса, когда зазвонил телефон. Сквозь сон она автоматически сбрасывала звонки, но они не прекращались. С трудом разлепив веки, посмотрела на экран. «МАМА». Только этого не хватало.

– Алло, – голос как будто чужой, охрипший и противный.

– Живая, зараза такая! Слава Богу! Я тебе весь день звоню! Ты почему трубку не берешь?

– Да я еще сплю, мам!

– Ты время видела? Спит она! Три часа дня! Это чем же надо было ночью заниматься? И вообще, ты почему не на работе?

«Началось», – обреченно подумала Женя и окончательно пришла в сознание. Предстоит очередная ссора, которой, впрочем, все равно не избежать, как ни старайся.

– Я уволилась, – она закусила одеяло, приготовившись к удару. Вдох-выдох.

– Как это уволилась? Ты в своем уме?! Или тебя вышвырнули? Что ты опять натворила? – мама, как и ожидалось, была в бешенстве.

– Да почему сразу натворила? У меня были веские причины для такого решения!

– И какие интересно?

– Я не хочу это обсуждать.

– Что значит «не хочу»? Я тебе не тетка с улицы! Я требую объяснений.

– Я взрослый человек, и не обязана ничего объяснять, пока сама этого не пожелаю.

– Ты как с матерью разговариваешь, сопля?

– Мама, мне двадцать девять лет, какая я сопля?! – Женя уже была близка к истерике. Слезы против воли хлынули сплошным потоком.