Я лишь мягко улыбнулась.

— Тебе идёт больше, чем джинсы. Ты такая сразу женственная… Ещё нежнее, чем была.

Кажется, Дамир нас слышал, или по тону голоса Карима понял, что тот явно со мной заигрывает. И ему это тоже не понравилось. Но он молчал, глядя в свою тарелку.

— Салфетку? — протянул мне кусочек ткани брат Дамира.

— Благодарю, — забрала я из его рук салфетку, изогнув одну бровь.

Расстелила её на коленях.

— Воды не налить ещё? Или, может быть, сок?

— Сок, спасибо.

Мой каприз был тут же выполнен.

— Картошка остынет, — сказала я Кариму, когда время шло, а он так и смотрел на меня. Уже начинала себя чувствовать неловко. Да, мужчины часто обращают внимание на меня, но Карим смотрит на меня как ребёнок на конфету — открыто, широко раскрыв карие глаза, откровенно даже. Это точно лишнее в этом доме.

Карим немного смутился и занялся ужином.

— Очень вкусно всё, Рита, — похвалил он еду. Рита улыбнулась в ответ. — Запах такой чудный… Спасибо!

Сестра глянула на меня. Она знает, что без приправы, что я посоветовала ей, так вкусно не вышло бы. Но я промолчала и не стала это раскрывать — пусть останется нашим маленьким секретом.

— Кушай на здоровье, — отозвалась сестра. — Брат моего мужа всегда дорогой гость в нашем доме.

Когда уже мы пили чай, Карим снова решил поговорить со мной.

— Камила, а ты к нам надолго? Разве не рано для каникул ещё?

Значит, Дамир ему пока не сказал, что я вернулась домой…

— Насовсем.

— Как насовсем? — не понял Карим. — А учёба как же?

— Я забрала документы, Карим, — ответила я. — Больше я там не учусь.

— Почему ты ушла?

Я поджала губы. Говорить об этом я ни с кем не хочу. И не буду. Но Карим не мог знать, что отныне эта тема для меня болезненная, и не виноват, что невольно причинил мне боль, заставив вспомнить.

— Я решила, что ошиблась с выбранной профессией, — ответила я, не потеряв лица. Даже голос звучал так же твёрдо, хотя сил я на это потратила очень много. Я не хочу, чтобы они догадались, что я лгу. — Я поняла, что хочу стать юристом, но право в Польше отличается от нашего, а это значит, что учиться там нет смысла. Мне нужно поступать в вуз России и начинать всё заново.

— Понятно, — кивнул Карим, удовлетворившись ответом. — Тогда подготовишься и поступишь следующей осенью уже в университет России?

Я поймала на себе пристальный взгляд Дамира. Сложилось впечатление, что он мою фальш уловил, хоть я и старалась говорить максимально уверенно в своих словах. Как он мог бы догадаться, что всё было не так? Но муж сестры смотрел так, словно видел мою вынужденную ложь и не верил мне совершенно.

И опять тело прошил этот странный холод. Меня всегда будто потряхивает, едва я вижу этот пристальный взгляд глубоких синих глаз, обращенный на меня. Он умел давить только взглядом. Ну и харизма… Мне хотелось уйти и спрятаться подальше от него.

Точно не могу сказать, от чего хотелось сбежать больше: от надоедливых расспросов Карима или тяжёлого взгляда Дамира?

— Да, — ответила я, вставая из-за стола. — Всё было вкусно, спасибо Рите за ужин, но я очень устала. Извините.

Не говоря больше ни слова и ни с кем не прощаясь, я ушла к себе в спальню.

Впрочем, я не сомневалась, что Дамир всё равно вызовет меня на разговор позже…

***

ДАМИР.

— Пойдём, провожу тебя до машины, брат, — подтолкнул я к двери Карима, попутно надевая пальто.

Рита убирала со стола, а я хотел переговорить с братом так, чтобы не слышала она, потому решил выйти с ним.

Когда мы оказались на улице, я повернулся к нему.

— Карим, — сказал я. — Ты строишь глазки Камиле.