А это так-то косяк. Во-первых, этим я выдал, что не особо-то и шарю, что там у них с экзаменами и заданиями творится. Девчонка вроде как и без того ко мне подозрительна, могла связать это с моим внезапным появлением в её группе. Во-вторых, я ещё и дал понять, что подслушивал её разговор с этим Вовой. Понятно, что это было в той же аудитории и недалеко от меня, но ведь заострил внимание.

Понятия не имею, почему мне не похер, что Юлька это поняла. Я вообще так и не допёр, почему так стремился её задержать. Вроде как это не универ был, где скучно и хочется найти себе развлечение – обычный рестик, в который зашёл с намерением быстро перекусить. А в итоге и заказал первую попавшуюся хрень, лишь бы девчонку подольше возле себя удержать. Почему-то не по себе было, что уходила.

И даже это ещё не всё. Я на полном серьёзе собирался ей дать совет заставить Вову приревновать. И использовать для этой цели… меня.

Понятно, что развлекаться – так по полной, но не слишком ли меня заносит? Юля, конечно, забавно на меня реагирует и бросает мне вызов своими недовольством и недоверием, но как бы других проблем хватает. И других девчонок.

Тем не менее, я как приклеиваюсь взглядом к этой и сегодня на парах. Ну а Юля, в свою очередь, периодически пялится на Вову. Который, к моему странному удовольствию, усиленно болтает со старостой весь день. Она улыбается ему, громко смеётся над его шутками и всячески поощряет интерес. Уверен, про помощь Юле с репортажем этот Вова уже благополучно забыл.

Ну а я какого-то хрена помню. Более того: подстраховываю разбитую Юлю весь день. В этом, кстати, есть свой кайф: вот так опорой ей незримой быть. А ведь приходится: она такая расклеенная, когда о Вове своём парится.

Сначала не расписалась в журнале, который препод передавал по рядам, фиксируя присутствие студентов. Вроде бы приняла, даже за ручку взялась, но смотрела каким-то пустым взглядом: в этот момент Вова шептал Нине что-то на ухо. В итоге Юля автоматом передала журнал дальше, даже не вникая, что не расписалась. А ведь в общем потоке из других групп третьекурсников препод мог запросто не заметить, что девчонка всё-таки присутствовала.

В итоге расписался за неё. Вряд ли кто-то станет вникать в то, у кого какая подпись из кучи студентов. Главное – отметить присутствие, что я сделал. Мелочь, а как будто даже приятно.

Потом физра… Юля так отрешённо прислушивалась к очередному разговору Нины с Вовой, старательно не глядя в их сторону, что получила бы мячом по голове, если бы я тот в полёте не перехватил и не отбил бы. Никто ничего и не заподозрил, не понял. А мне вдруг захотелось встряхнуть девчонку и спросить, что она, блять, нашла в этом Вове.

Да и так знаю что – тупо отрицать, хорош по всем параметрам. Но всё равно херня какая-то это всё.

На третьей паре эта страдальческая растеряшка Юля даже не записывает тему, которую препод поручает ей. Он там пофамильно нас называет и сам распределяет, что будем должны сделать к следующей паре. Звучит как ни на что не влияющая фигня, но всё равно за девчонку записываю. Надеюсь, блять, что хоть делать за неё не придётся. Когда уже оклемается?

Отрешённая настолько, что без труда подбрасываю ей бумажку с её заданием прямо в распахнутый лежащий возле неё рюкзак. Без понятия, почему в руки не даю. Всё-таки она враждебные взгляды на меня бросает, и те случайные. Сторонится слишком явно… Но я не то чтобы типа беспокоить не хочу, а палиться тем, что заморочился насчёт её благополучия.

На демонстративную враждебность тянет отвечать либо тем же, либо игнорить вообще. Добиваться расположения в этом случае как-то унизительно даже. Прощения я уже попросил, про пневмат объяснил – что ещё тут могу?