– Хорошо, я тебя на улице подожду, – ответила Полина и повернулась к Шлемину: – До свидания, Олег Петрович, спасибо вам за содержательную беседу.

– До свидания, – злобно буркнул кадровик и, потирая покрасневшую щеку, ретировался за стол.

Окрыленный оказанным ему доверием Паша вернулся в зал, нашел там Нестерова и сообщил, что уезжает.

– Это правильно. Давай, Пашка, действительно, поздно уже. Завтра работаем с двух часов, так что смотри, чтоб в форме был, – попрощался старший и, спохватившись, добавил: – Да, и вот что еще. Ты давай-ка Лямина с собой забирай, нечего ему тут разлеживаться – народ смешить. А то он завтра и к обеду не оклемается.

Козырев попытался было возразить, мол, нам же с ним в разные стороны ехать, но Нестеров недовольно его оборвал:

– И что ты предлагаешь? Мне его на себе потом переть? Или дежурную развозку для него организовать? Иди, попроси Нечаева, раз ты такой умный, может, он тебе и не откажет.

Паша обреченно вздохнул, подошел к Лямину, встряхнул его пару раз (эффект нулевой) и чуть ли не волоком потащил к выходу. Тот, скорее на автопилоте, нежели осознанно, засеменил ногами, еще более осложняя Козыреву процесс транспортировки.

Завидев эту сладкую парочку, Полина не могла удержаться от смеха.

– Да, хороши. Похоже, это мне вас надо провожать до метро. Впрочем, в таком состоянии в метро вас не пустят, это точно.

Паша виновато улыбнулся, хотя на душе в этот момент скребли здоровенные кошки: «Надо же, такой случай, а этот гаденыш Лямка взял и нажрался. И ведь не оставишь его здесь – и правда, менты заберут».

– Ладно, делать нечего, придется машину ловить, – сказала Полина.

«Вот черт, у меня и денег до Светлановского не хватит, а потом еще надо как-то до дома добраться», – подумал Паша, однако эта проблема решилась сама собой. Остановленный Полиной частник категорически отказывался везти Лямина на север, не без оснований опасаясь за чистоту своего салона.

– Ну хотя бы до Лиговки добросьте, здесь езды-то всего пять минут, – попросил Козырев, приняв решение везти Ваню к себе. Совместными усилиями водилу удалось уговорить, и они действительно за пять минут долетели до Обводного канала. Здесь пути Ольховской и Козырева окончательно разошлись: Полину частник повез домой на Петроградку, а Паша, взгромоздив на себя близкое к бездыханному тело Лямина, поперся к себе в коммуналку.

Он еле успел. Едва Козырев закрыл входную дверь, как Ваня ощутил жуткую потребность посетить уборную. В течение десяти минут его выворачивало наизнанку, а поскольку снайперскими качествами Лямин никогда не блистал, то после его визита уборная в соответствии со своим названием потребовала уборки. Паша уложил Лямку на диван и кинулся замывать следы преступления, благо время было уже позднее и соседи в эту пору означенным заведением пользовались редко. За этим делом его и застала Михалева, которая, как обычно, полуночничала.

– Ого, господа офицеры изволили хорошо погулять? – поинтересовалась она, проходя на кухню с чайником в руках. – Помощь не требуется?

– Нет, Людмила Васильевна, спасибо.

– Ну, тогда закончишь – заходи ко мне, я тебя чаем угощу с бергамотом. При этих делах, говорят, здорово помогает.

Через двадцать минут Козырев уже сидел в комнате Михалевой. Людмила Васильевна была в курсе несчастья, которое произошло с его коллегой, а потому, видя состояние Павла, не докучала ему разговорами, как это обычно у них происходило. Первым молчание нарушил сам Козырев:

Конец ознакомительного фрагмента.