– Центр, от айсбергов до Олимпа сорок пять метров, приём. Жду распоряжений, – Андрей, игнорируя доводы Водолея, обратился напрямую к Мороку.

– Синий сигнал никем не подтверждён.

«Да какого лешего?!..»

– Всем агентам: сохранять спокойствие и фокус. При обнаружении синего сигнала немедленно дать знать! Конец связи, – Денис умолк.

Андрей с надеждой посмотрел на небо. Но следом за тучей бежали лишь полупрозрачные облачка, не препятствующие солнечным лучам.

К Поталину наконец‑то приблизился пузатый Энтони О’Коннелл. Его рыжие волосы забавно мотылялись на ветру. Он звучно поприветствовал российского президента, гортанно расхохотавшись над собственной шуткой. Марта О’Коннелл покрылась румянцем и тепло поздоровалась с Леей.

Процессия плавно продвигалась, а Фенрир мысленно подгонял плотное облако.

– Центр, это Фенрир. Ни на что не намекаю, но температура головы кита уже 38 градусов. Приём.

– Шаман, подтверждаю.

– Охотник, подтверждаю.

– Водолей, подтверждаю. Но вы же не думаете, что это повод для задержания?

– Центр, это Сатир. Возможна вирусная инфекция. Приём.

Андрей глянул на внезапно прервавшего молчание Константина.

– Вирусная инфекция? – переспросил Денис.

– Стремительное повышение температуры. Ранение или вирус.

Британский премьер‑министр с женой прошли в сторону входа. Американский президент закончил диалог с российским премьером и шагнул в сторону Поталина.

– Центр, от айсбергов до Олимпа менее тридцати метров. Приём.

– Не разводите панику! – рявкнул Герман. – Излишняя поспешность – и одна ошибка станет поводом для международного скандала! Повторяю, кит не касатка! Он пятнадцать лет на должности!

– Не ослаблять контроль, – спокойно ответил Морок.

– Центр, это Фенрир. Сейчас нас снова накроет тень.

Через несколько секунд солнце скрылось за облаком, и Андрей абсолютно явственно увидел синее свечение на теле начальника немецкой охраны.

– Неужели кроме меня никто не видит? Шаман? Охотник? Сатир? Кто‑нибудь? Так ярко светится, аж глаза ломит.

– Шаман, ничего не вижу.

– Охотник, не могу подтвердить.

– Сатир, синий цвет не вижу.

– Водолей, если вдруг кому‑то интересно, тоже не вижу синий цвет. Нельзя действовать на основании возможного дефекта в сканере Фенрира.

– Центр, температура головы кита 38,4. Приём, – Андрей, отчаявшись привлечь внимание к замеченному, сконцентрировался на подозрительно быстро повышавшейся температуре начальника немецкой охраны.

– Сатир, подтверждаю. Нельзя допустить приближение к Олимпу ближе, чем на десять метров. Угроза заражения.

Денис продолжал молчать, пытаясь принять верное решение. Переключив частоту, он тихо произнёс:

– Олимп, это Морок. Есть подозрение, что делегация айсбергов несёт биологическую угрозу. Мы вынуждены приостановить процесс в целях безопасности.

Поталин молча кивнул.

– Центр, это Фенрир. От айсбергов до Олимпа менее двадцати метров. Приём!

– Ты угомонишься или нет?! – гаркнул Водолей.

– Центр – Цепным псам! Фокус на айсбергах, их касатках и действиях кита! Всем агентам! Выступить вперёд!

Фенрир успел услышать тихое «клоуны», произнесённое Водолеем, на мгновение перевёл на него взгляд, заметил, как тот вопреки своим же словам почему‑то повернулся полубоком к немецкой делегации, словно заранее прикрываясь, а телохранители президента США наоборот все как один обернулись в сторону угрозы, глядя на канцлера.

«Чёрт!» – Андрей одновременно с Сатиром под удивлённые взгляды политиков шагнул вперёд и еле успел прикрыть собой охнувшую Лею.

В эту же секунду на площади прогремел оглушающий взрыв. Падая, Фенрир успел выставить вперёд плечо. Они с Леей рухнули на тротуарную плитку. Казалось, воздух наполнился не только резким запахом гари и изжаренной плоти, но и ослепляющим алым цветом.