– Почему? – совершенно нелепый вопрос сорвался с губ, на что матушка лишь блёкло улыбнулась.

– Так нужно…

Сколько я себя помнила, она никогда не расставалась с этим медальоном. Даже когда выбранный туалет требовал более дорогих и вычурных украшений.

Я взяла в руки цепочку, почувствовав от серебряного круга, обрамлённого витым золотистым жгутом, странный холод.

– Мама, ты уверена? – спросила, рассматривая необычную вещицу.

– Конечно, – она тихо усмехнулась и предложила: – Хочешь, я помогу застегнуть?

Осторожно кивнув, отдала медальон и вздрогнула, когда он коснулся тела. Даже сквозь плотную ткань туники почувствовала тепло. Но как такое возможно? Мгновение назад он был холодным, словно до этого не касался матушкиной кожи, а лежал где-то в подвале, на ледяных камнях.

– Всё хорошо, – леди Элизабет успокаивающе погладила меня по голове и развернула к себе, заключив в крепкие объятья. – Дай мне обещание? – тихо, но требовательно попросила она и я безвольно кивнула.

Спустя несколько минут мы спустились в просторный холл. Там нас ждал отец, лорд Брайен и наш сельский священник. На серебряном подносе, который держал отец Аграил, лежали два тонких браслета.

Я запнулась на ровном месте. За всем происходящим упустила из вида тот факт, что свадьба должна состояться. Неважно, какая и неважно, где. Таковы условия договора, о которых мне было известно.

Я остановилась, но отец кивком указал мне место рядом с Ленгро. Подходить к мужчине было страшно, в его потемневших глазах полыхала злость, так и не утихшая с момента нашей последней встречи.

Отец Аграил не стал медлить, точнее лорд Маригор сразу пресёк все попытки хоть как-то облагородить церемонию клятв приношения. А потому уже через пару мгновений на моей руке защёлкнулся браслет, и я послушно, словно покорная зверушка повторила за священником слова клятвы.

Когда раздался второй щелчок и такие же механические слова со стороны лорда Брайена, мне показалось, что в комнате стало на несколько градусов холоднее.

Благо, отец не стал рассыпаться в издевательских поздравлениях. А мама… Она лишь встала рядом со мной, крепко сжав руку в своей ладони.

***

Во дворе, который напоминал глухой колодец, стояли лошади. Животные недовольно похрапывали, словно они, так же, как и их хозяева, мечтали покинуть этот негостеприимный замок.

Моё появление встретили тишиной – зловещей и раздражённой. Лорд Брайен уже сидел верхом на чёрном коне. Он даже не посмотрел в мою сторону, но скривился так, будто во дворе вдруг скверно запахло.

Матушка, заметив, как я сжалась, ободряюще сжала руку, которую так и не выпустила из своей ладони. Я посмотрела на неё, прочитав по губам:

– Всё будет хорошо!

Я ей не поверила, но в ответ выдавила слабую улыбку.

Старый конюх Замир вывел кобылу – белоснежную Ласку, и подвёл ко мне. А когда я легко забралась в седло, освободив свою ладонь из стиснутой руки матери, старик с грустью посмотрел на меня, и, не заботясь о том, что его услышат, произнёс:

– Берегите себя, юная госпожа!

Я кивнула, пытаясь сдержать подступившие слёзы. Потом посмотрела на слуг, столпившихся у входа на кухню, и склонила голову в знак благодарности. За всё.

На леди Элизабет я посмотрела в последнюю очередь и так же, как она совсем недавно, одними губами прошептала:

– Я люблю тебя!

Ни брата, ни тем более отца не одарила даже коротким взглядом. Впрочем, сомневаюсь, что их это расстроило.

– Пошёл, – грубо бросил лорд Брайен, и вся процессия потянулась к воротам. Я легко тронула поводья, и Ласка послушно поплелась следом.