Он тоже, если ум есть… А он есть… Зря Гаврила сам же себя унижал. Он пишет грамотно. Он человек не пустой. Даже в вот таком одностороннем общении – когда пишет он, а Поля читает, видно, что не показался душевным. Действительно такой…

А ещё, теперь Полина знает, что ему двадцать один год. Говорят, два года – идеальная разница… Но они об этом не узнают.

– Что там интересного? – Поля вздрагивает, быстро блокирует телефон и чуть покраснев смотрит на отца…

Язык липнет к нёбу. Ей неловко… Врать сходу никогда не умела, а молчание сейчас более чем красноречиво…

– С Марьяном, что ли? – Михаил предполагает, Поля кивает на автомате, краснея сильнее. Ложь ненавидит. Глупые ситуации терпеть не может. Но лучше так, чем придумывать что-то ещё.

Только следом за молниеносным облегчением – снова раздражение. Чуть ли не больше всего ей важно сохранить хотя бы видимость личных границ в личных же отношениях. У неё голова на плечах есть. Она красные линии знает. Не перейдет. Просто не надо её, как телочку племенную…

– Хороший парень…

Отец заявляет авторитетно, как бы одобряя, Поля же пожимает плечами. Предпочитает молчать, чтобы не усугублять. Начнет что-то доказывать, они поругаются. Папа останется при своих, а она вылетит из кабинета с клокочущей в душе яростью.

– Привет ему от меня передавай…

На новое предложение папы Поля реагирует новым же кивком. Передавать не собирается. Отец никак не проверит. А если даже вдруг, что практически невероятно, скажет, что забыла просто…

– И пусть заезжает в гости… А то вы шляетесь вечно где-то ночами… А так, чтобы нормально посидеть за столом… Эх…

Михаил сам же начинает, сам же машет на себя рукой. Это заставляет Полю чуть-чуть улыбнуться, закусив уголки губ.

Когда он бурчун, а не директор, с ним куда проще… Жалко, что редко.

Что же ему снилось-то? Этому Гавриле… Из этих сраных Любичей, которые снились самой Полине.

Она шла по росе к речке, над ней туман лежал. Она обернулась, его увидела…

Он стягивал свою белую футболку… Улыбался...

Но не успел ничего сказать, она проснулась.

– Пап, я пойду… Или?

Точно так же, как тем утром, пришлось стискивать коленки. Это снова разозлило Полину. Это же снова покрасило щеки.

Она спросила, глядя на отца с нетерпением. Ей же действительно на занятия пора. А мечтать при нем о каком-то шалопае – кощунство просто.

– Иди, – разрешение папы дарует Поле облегчение. Она встает моментально, движется к двери… – Только я Игоря отправил документы завезти.

А слова после заставляют остановиться и оглянуться.

Игорь – это дядь-Игорь. Водитель, с которым Поля с детства ездит. Машины меняются, он – нет. И снова приходится гасить раздражение. Это её водитель. Но её никто не спросил, можно ли его занять.

Наверное, хотя бы часть этого раздражения все же прорывается. Пусть Полина слова не сказала – Михаил вздергивает бровь. Мол, имеешь какие-то замечания?

– Там парни есть. Нового наняли как раз. Иди к машинам. На чем-то доедешь…

Отец приказывает, Поля любой ответ проглатывает. Выходит из его кабинета с мыслью, что трагедии тут действительно никакой. Как и в том, что отец её позвал, по сути, ни о чем поговорить.

Наверное, дело в том, что это она какая-то неправильная. А желание просто посмотреть на своего единственного ребенка – адекватно.

Полина спускается по ступенькам, переживая внезапный прилив счастья. На улице – поздняя весна. Её ноги снова голые. Их гладит солнце. В волосах путается ветер. Где-то в сумке лежат солнцезащитные очки.

В голове мысли, что после консультации надо будет заехать в какое-то заведение с террасой. Можно набрать для этого Варю. Она всегда готова. И Поля тоже, получается…