Ехали они молча, в машине стояла звенящая тишина, только шум мотора нарушал идиллию этого момента. Подъехав к гостинице, Андрей первым вышел из машины, открыл дверь Еве, провел ее через холл и довел до самого номера.

          ― Спасибо, что проводили, ― вполголоса сказала Ева и развернулась, чтобы скрыться за дверью, но мужчина ей помешал.

          ― Мы еще увидимся, ― еле слышно прошептал Андрей. ― Ты же понимаешь, что это только начало, ― девушка резко вскинула голову и посмотрела на него, а мужчина нежно положил ладонь Еве на живот. ― Вот здесь, ― он пошевелил пальцами, ― бабочки… у тебя… я чувствую…

          ― Идиот, ― жестче, чем стоило бы, сказала Ева и исчезла за дверью. Оказавшись в номере, она облокотилась на дверь и закрыла глаза. ― Только не это, нет, прошу, только не так…

3. Глава 2

Сегодня в галерее тишина, практически никого нет, только охранники снуют туда‐сюда, дабы не уснуть от скуки. А спать на посту им, ой, как нельзя. Здесь все должны быть начеку, каждая картина ― под присмотром, под наблюдением камеры. Золотарев любил только самые дорогие картины, самых известных художников. Только вот теперь в его арсенале имелась одна шикарная работа простой девушки, чье имя он узнал только две недели назад. И эта картина украшала стену в его кабинете дома. Когда Андрей вернулся в столицу, сразу дал распоряжение привезти ее на Родину. Туда, где его дом. Хотя он и считал дом в Лондоне тоже родным, но там мужчина бывал достаточно редко. Ему бы хотелось любоваться этой красотой, как только он садится в своем кабинете за дела.

Еще, глядя на портрет этой малышки, Андрей не может не вспоминать девушку, ту, которая является автором этой прекрасной работы. Что‐то в ней так зацепило его, что до сих пор не отпускает. Мужчине не терпится узнать о ней как можно больше, и именно поэтому он сейчас находится здесь, в офисе галереи. С минуты на минуту должен прийти его начбез вместе с информацией, касающейся автора портрета. И как раз, когда Андрей допивал свой кофе, в дверь постучали, и сразу же зашел мужчина средних лет.

Мужчины были давно знакомы, и, когда Андрей открывал свой бизнес, позвал к себе Михаила в НБ, и вот они уже семь лет работают вместе, доверяя друг другу.

― Андрей, снова кофе… ― начал, было, мужчина без приветствия и присел в кресло напротив.

― Снова поучения, ― передернул тот. ― Ты лучше скажи, что откапал?

― Вот, в принципе, ничего интересного, только есть одно «но». Думаю, сам поймешь, о чем я, ― Михаил положил папку на стол шефа и поднялся. ― Я тебе сегодня больше не нужен?

― Нет. Спасибо, ― ответил Андрей.

― Все нормально… Удачи друг, до понедельника! ― сказал НБ, пожал руку Андрею и удалился.

Мужчина долго бездумно смотрел на закрытую дверь, а потом, словно очнувшись, взял в руки папку.

― Ева Александровна Лонгман. Двадцать семь лет, родилась в Лондоне, но спустя некоторое время с родителями переехала… Мама умерла, когда Еве было семнадцать лет… ― здесь Андрей резко остановился, не понимая, что не так… ― Двадцать семь лет, подающий надежды художник. И все?! А где десять лет жизни?!

Он не мог понять, почему нет ничего за этот промежуток ее жизни, хотя бы просто, чем дышала, с кем встречалась. Но нет ни‐че‐го!

― Так, скоро у нее день рождения, это хорошо, там и встретимся, ― удовлетворенно кивнул Андрей, понимая, что попадет на праздник к девушке. Уж сильно он хочет ее увидеть, почувствовать ее запах. – Так, стоп, мысли прочь… Слишком рано, слишком, ― остановил себя он и, решив, что на этом пока стоит притормозить, вышел из кабинета, прихватив с собой папку.