Теперь для Влада началась странная и немного раздражающая игра: изображай безразличие и старайся не выделять Дашу Кузнецову из остальных студентов, при том что, в принципе, только ее и выделял. И вроде бы с лета ничего не изменилось, он и раньше старался не афишировать к ней повышенное внимание, но тогда эта игра была гораздо приятнее. Ее прошлые восхищение и влюбленность, а особенно неумение это все скрывать, вызывали умиление и делали аудиторию от ее присутствия светлее. Сейчас темнее с ней не стало, но себя он начинал чувствовать гадко.

Ощущать себя подонком было некомфортно. И как исправить ситуацию тоже было не понятно. Подойти и сказать: «Извини, я принял тебя за шлюху, но сейчас понял, что не прав, так что давай без обид»? Даже в мыслях это звучало по-идиотски. Да и по отношению к ней он продолжал чувствовать досаду, могла ведь и не прийти тогда или не молчать, или не так безропотно все терпеть. Хотя чего терпеть? Не так уж плохо все и было.

Когда он ее не видел, эти размышления казались логичными и правильными, но стоило ему встретиться с ней глазами, опять под лопатки ввинчивалось что-то острое и очень дискомфортное. И снова начинало подташнивать от себя.

Даша аккуратно посещала его занятия, впрочем, как и все остальные дисциплины. Она справилась со своими эмоциями и выглядела спокойной, но старалась быть незаметной, сидела за последними партами, сгорбившись, уткнувшись в тетрадь, так что за спинами студентов ее и видно не было. Всю лекцию она почти не поднимала на него глаз, это было совсем не похоже на то, как она не отрывала от него взгляда во время подготовительных курсов.

Она больше не носила платья и юбки, теперь это были всегда брюки и многослойные балахоны. И всегда молчала, не поднимала руку, не пыталась что-то спросить или дополнить ответ другого студента, как это бывало раньше.

Он ещё раз посмотрел туда, где за широкой спиной однокурсника пряталась Даша, и поморщился.

«Совесть, долго будешь грызть? Что, правда придётся пойти к ней и извиниться? Извиниться – не проблема, проблема в том, что она даже слушать меня не будет».

А Даше казалось, что Владислав Олегович ее и не замечает, ведет себя как обычно, никого не выделяя среди студентов. Через некоторое время она смирилась с его частым присутствием в своей жизни, и черные точки перед глазами от его вида перестали появляться.

15. Глава 15.

Владислав Олегович продолжал оставаться самым привлекательным преподавателем университета. Девчонки-первокурсницы закономерно пополнили толпу его фанаток. Большинство из них предпочитали вздыхать издали, но были и отчаянные девицы, они открыто заигрывали и пытались флиртовать с красивым историком, не знали, глупые, что играют с огнем.

Владислав Олегович первые лекции с легкой насмешкой наблюдал за хихикающими дурочками, запоминая нарушительниц дисциплины, и уже на ближайшем семинаре показывал свой жесткий характер. По одной вызывал за кафедру, гонял вначале по теме лекции, потом переходил на жесткую критику несчастных, как правило, не успокаивался, пока не доводил до слез.

На лекциях продолжал вести себя так же безэмоционально, лишь один раз немного вышел из себя, когда одна смертница, попыталась сделать селфи на фоне неотразимого преподавателя. Она тут же оказалась выставлена в коридор, а телефон получила обратно только после предоставления подробной объяснительной завизированной деканом факультета.

Единственную группу, которую Владислав Олегович не трогал и вел себя со студентами почти по-доброму, была его подшефная группа. Но Даша все равно наслушалась рассказов о неадекватном преподавателе. Удивляло ее совсем не его поведение – уж она-то знала, каков Владислав Олегович на самом деле. Поражало ее то, что девчонки рассказывали эти истории с восхищением и фанатели по нему еще сильнее, правда, делали теперь это как студентки старших курсов: тихо и издали.