– Ника, ведь ничего страшного еще не произошло, – искренне недоумевал я.

– Произошло. Ты снова планируешь, как мне будет лучше, – отвернулась она и быстрым шагом двинулась в сторону метро.

– Но это ведь было до обещания…

В ответ же – только мимолетный взгляд и скрещенные у груди руки. Правда, во взгляде том не было злости. Скорее, легкая паника. Будто произошло что-то значимое, но настолько хорошее, что впору испугаться и убежать под любым, пусть даже надуманным, предлогом. Или мне кажется, и страха там было больше – старого, напоминавшего о том, каким чудовищем я являюсь на самом деле.

В университет возвращался не в самом лучшем состоянии чувств. Откровенно паршиво было на душе, а Ника не брала трубку, отключив телефон.

Оттого деятельное внимание всей аудитории, отчего-то слитно повернувшейся ко мне, стоило войти, воспринял без энтузиазма. Буркнул приветствие, отметил по часам, что не опоздал, и сел за ближайшую парту.

– Максим Самойлов, верно? – произнесла певучим голосом девушка-преподаватель от доски.

А взгляды коллектива отчего-то продолжали оценивающе меня сверлить. Тридцать специфичных взглядов людей, принадлежавших к компьютерной индустрии, – умных, через очки и без них, но одинаково бессердечных в потаенной глубине с виду невинных и безобидных глаз. Знаю я таких, я им сервер как-то взрывал…

– Верно, – буркнул я, пытаясь параллельно решить древний и безнадежный вопрос: «Ну что ей опять не так?», – адресованный по-прежнему Нике.

– У нас прошли выборы старосты группы. И мы, всем коллективом, выбрали вас! – произнесла она так бодро и уверенно, что я сразу ни черта не поверил.

– Меня? – усомнился я, поочередно пристально глядя на сокурсников.

Те тут же отводили взгляд. Но хоть бы у кого-то на лице появилось смущение! Правда, какая может быть совесть у людей, отрицающих эмпирические методы…

– Заочно! Мы посчитали, что вы самый лучший!

– И единственный, кто не смог отказаться от сомнительной обязанности быть ответственным за всех, – произнес я без настроения и поднялся с места.

– Нет-нет, у нас были кандидаты! – чуть неловко заверили меня.

– Кто именно? – Сцепив руки за спиной, я неспешно двинулся вниз, к доске амфитеатра аудитории.

– Вот девушка… Ромашева, верно?

– Я не могу, я безответственная и забывчивая, – четко и по-деловому отрапортовали преподавателю.

Посмотрел на говорившую – забывчивая оказалась брюнеткой с короткими волосами, в деловом костюме, очках с золоченой оправой и с массивным телефоном, слегка прикрытым ребром тетрадки.

– Ромашева – девяносто два балла по математике и девяносто четыре по информатике, – прокомментировал я по памяти и остановился возле доски в самом низу.

– Откуда вы знаете? – сбилась девушка, произнеся это без прежнего механического равнодушия и даже почти как настоящий человек.

– Вы разрешите? – обратился я к преподавателю, указав на кафедру.

– Да-да, конечно, – отодвинулась она в сторону.

Я же, пребывая в прежнем сумрачном настроении, положил руки на лакированное дерево и тяжелым взглядом обвел эту шайку беспринципных заговорщиков, что в будущем будет собирать роботов, которые будут убивать людей. Милые ребята. Большинство предпочло надеть еще школьные пиджаки и выпускные платья, которые маскировали их истинные стремления, но глаза выдавали всё.

– Сейчас я приведу пару доводов, достаточно убедительных, чтобы Ромашева стала старостой, – тяжело вздохнул я.

– Но я не…

– Тишина! Итак, меня зовут Максим Самойлов. Запишите, если кто-то не способен запомнить.

За спиной послышались торопливые звуки мела по доске. Пожалуй, это избыточно, ну да ладно.