— Вот как раз чтобы случайно не соблюсти!

— Что за подростковый максимализм… — поморщился он.

— Виновна… — я развела руками. — Что ж с вами, взрослыми, еще делать? Только отвечать хаосом на регламентированность даже в одноразовом сексе.

— Это инфантилизм, Алиса… — все еще морщась, будто у него болит зуб, простонал Роман.

— Ты мне сейчас напоминаешь некоторых читателей, которые моим героиням инфантилизм приписывали только по признаку цветных волос.

Мне, кстати, всегда хотелось с ними как следует поспорить. Но там было нельзя. Зато здесь! С этим невыносимым зеленоглазым наглецом — да сам бог велел.

— Нет, волосы не инфантилизм, — подумав, сообщил Роман. — А вот твое поведение…

— Я себе на жизнь зарабатываю, с оплатой счетов справляюсь, еду готовлю, законы соблюдаю. Что еще надо взрослому человеку для того, чтобы считаться адекватным? — поинтересовалась я. — Трахаться с первым встречным миллионером? Без претензий. И считать, что соблюдение этого нехитрого правила и есть зрелость и нормальность?

Роман открыл рот, чтобы что-то мне возразить, но в этот момент я, видимо, так отчетливо изменилась в лице, что рот он закрыл обратно и проследил за моим взглядом.

Мы давно вышли из лифта и вроде бы должны были куда-то пойти завтракать, но почему-то застряли в атриуме офисного центра, с наслаждением препираясь.

Если бы не человек, которого я увидела на той стороне фонтана, то продолжали бы, наверное, пока не умерли голодной смертью.

Но сейчас у меня резко пропало всякое настроение.

32. Часть Прошлое /1

Роман разглядывал толпу за фонтаном, пытаясь понять, на кого я среагировала. Но как ему было узнать главное чудовище моей жизни? Самые жуткие монстры никогда не снабжены набором когтей и клыков, не пышут огнем и не возвышаются над городом, как Годзилла.

Они выглядят как обычные люди. Иногда даже симпатичные.

В этом-то и состоит самый ужас.

— Почему у тебя такой вид, будто ты увидела зомби? — полюбопытствовал Роман.

— Лучше бы я увидела зомби… — пробормотала я, следя взглядом за высоким мужчиной в черных джинсах и клетчатой красной рубашке. Ох уж эти его попытки одеваться брутально, как канадский лесоруб!

Он обернулся, почувствовав мой взгляд. И кивнул, как будто мы просто старые приятели, которые не хотят отвлекать друг друга от дел, встретившись ненароком в городе.

— Кто это? — поинтересовался Роман.

— Мой бывший муж.

— Так. И почему лучше зомби?

— Однажды я написала книгу о девушке, которая все еще любила бывшего мужа. Даже спустя несколько лет после расставания.

— Про него?

— Частично про него, — вынуждена была признаться я. — Использовала свои эмоции после развода. Это вовсе не значит, что я хотела, чтобы он вернулся! Когда любила кого-то, кто умер, его оживший разлагающийся труп тебя не очень порадует.

— Понятно… — как-то тяжело уронил Роман. И спросил с некоторой угрозой: — Про кого еще ты писала книги?

— Про синеглазого миллионера… И про сероглазого тоже.

— Приходили? — деловито уточнил он.

— Увы, нет, — вздохнула я.

Я понимала, что он делает — забалтывает меня ерундой, чтобы оттаяла. Чтобы перед глазами перестали мельтешить черные точки, а в ушах бухать сердце. Интуитивно или намеренно — этого я не знаю. Видимо, со стороны я выглядела еще хуже.

— А еще про кого? — он продолжал меня тормошить.

— Про зеленоглазого фейри и черноглазого вампира, — послушно отчиталась я.

— Экие у тебя все глазастые, — ухмыльнулся он.

— Ну вот так…

— Вампира, значит… — задумчиво сказал Роман. — Значит, идем запасаться чесноком? Вдруг он тоже решит тебя навестить?