Та расслабилась, хотя взгляд у нее по-прежнему был настороженным. В темноте Уильям едва мог разобрать блеск ее глаз.

– Ты и вчера не обидел. Только испортил мою лучшую юбку и разбил целый кувшин вина. Это стоило мне тумаков и недельного заработка.

– Прости. Я не хотел. Я… я заплачу за вино и за юбку.

Чем заплатит-то? Уильям запоздало сообразил, что чулки, в которых он хранил деньги, исчезли вместе с ординарцем – а значит, наличных средств у него более нет. Хотя ладно, заложит что-нибудь или займет у приятелей.

– Тумаки, уж извини, ничем не искуплю. Но мне правда очень жаль.

Она раздраженно фыркнула, но извинения вроде бы приняла. Женщина наконец выпустила дверную ручку и прошла вглубь комнаты. Только теперь Уильям в свете огня свечи разглядел ее лицо. Прехорошенькая, даже невзирая на подозрительную гримасу. Уильям вдруг ощутил легкое волнение.

– Хорошо. – Она окинула его взглядом с головы до ног, совсем как в том переулке. – Уильям… тебя так зовут?

– Да.

Повисла тишина, и он неожиданно спросил наугад:

– А тебя правда зовут Арабелла?

Она заметно удивилась и изогнула губы в легкой усмешке, хоть и не засмеялась вслух.

– Нет. Это забавы ради. Мэдж считает, у девушек должны быть имена как… как у леди?

Она задумчиво пожала плечами.

Уильям так и не понял, что именно ее смущает: что это и впрямь подходящее имя для леди или она находит глупой саму идею Мэдж.

– Я знаком с парочкой Арабелл, – пришел он на помощь. – Только одной шесть лет, а другой – восемьдесят два.

– А они леди? – Хотя женщина тут же махнула рукой. – Ну конечно же, они леди. Иначе откуда бы ты их знал… Хочешь, вина принесу? Или пунша?.. Правда, если собираешься заняться делом, тебе лучше не пить. Хотя сам как знаешь…

С легким намеком она взялась за узел юбки, но развязывать его не спешила. Видимо, сомневалась, стоит ли поощрять Уильяма на это самое «дело».

Он утер ладонью пот, чувствуя, как спиртное и без того сочится из каждой поры.

– Нет, вина мне не нужно. И я не хочу ничем заниматься. Хотя нет, хочу! – торопливо признал он, чтобы она не восприняла его отказ за оскорбление. – Но не стану.

Женщина разинула от удивления рот.

– Но почему? – наконец выдавила она. – Ты щедро заплатил за эту ночь, можешь делать все, что взбредет в голову. Даже сзади, если захочешь…

Она чуть заметно сжала губы

Уильям вспыхнул до самых корней волос.

– Думаешь, я спас тебя… чтобы самому этим заняться?

– Конечно! Мужчины часто о многом даже не помышляют, а потому услышат чужую идею – и рвутся испытать ее на себе.

– Вам стоило бы менее предвзято судить о джентльменах, мадам!

Женщина снова поджала губы, на сей раз почти не пытаясь скрыть усмешку, от которой у него запылали уши.

– Ясно, – натянуто ответил Уильям. – Готов с тобой согласиться.

– О, это что-то новенькое! – злорадно ухмыльнулась она. – Обычно бывает наоборот.

Он шумно выдохнул через нос.

– Я… я готов извиниться, если хочешь. За то, что было вчера.

Порыв ветра взметнул ее волосы и вздул ткань сорочки, на мгновение обнажив темное пятнышко соска на белой коже. Уильям сглотнул и отвел глаза.

– Мой… гм… Мой отчим… сказал как-то, что одна его знакомая мадам говорила, будто лучший подарок для проститутки – возможность выспаться ночью.

– Это у вас семейная традиция такая, да? Ходить по борделям? – Впрочем, ответа женщина и не ждала. – Вообще-то он прав. Выходит, ты и впрямь дашь мне… выспаться?

Ее голос был полон недоверия, словно Уильям предложил некое извращение похуже противоестественного сношения.

Он еле сдерживался.

– Если хотите, мадам, можете всю ночь петь куплеты или стоять на голове. Что до меня, я не намереваюсь… э‐э‐э… вам досаждать. В остальном решайте сами, чем заняться.