Он не стал говорить папе, но, когда они спускались вниз по лестнице после разговора со старичком, Саша увидел написанные на перилах три буквы, которые складывались в слово «SOS».

Как только Саша их увидел, его как ударило. Вчера из окна ему подавали тот же самый сигнал. SOS! Сигнал терпящих бедствие кораблей и всех попавших в беду. Кому-нибудь другому эти три торопливо написанные кривые буквы могли показаться просто чьими-то каракулями или детской шуткой, но только не Саше. Он не сомневался: надпись оставил тот же человек, кто вчера светил в окошко квартиры.

В Саше немедленно проснулось сыщицкое чутье. Надпись на перилах была совсем свежая, сделана она была не больше часа назад. Написаны буквы были таким образом, что увидеть их мог только тот, кто спускался вниз. А значит, ее сделали в тот момент, когда семейка Гимли спускалась вниз по лестнице, готовясь садиться в свою машину и ехать назад в Трушино. И сейчас Саше было необходимо найти тех, кто мог видеть, как это событие происходило.

На первом этаже соседского дома одна из квартир была много лет назад переведена в нежилой фонд, и в ней теперь находился салон красоты. На самом деле, невзирая на громкое название, это была простая парикмахерская, но работали там отличные мастера. Да что там говорить, Саша и сам там стригся.

Ему повезло, сегодня как раз работала его мастер, милая, миниатюрная и улыбчивая Сонечка. А самое главное ее достоинство заключалось в том, что Сонечка была внимательная и при этом разговорчивая.

– Сашка! А чего без записи? – удивилась она. – Прости, но я сегодня никак не смогу тебя оболванить. Стригу не покладая рук. И у меня вот-вот придут новые клиенты.

– Не важно. Я совсем не стричься.

– А зачем?

– Мимо проходил, дай, думаю, зайду. Запишешь меня?

Сонечка согласилась и полезла в толстенную тетрадь, в которой принялась водить ручкой, выбирая подходящий денек. До Нового года оставалось всего две недели, и время для мастеров было горячее. Известно, что Новый год все желают встретить нарядными и с красивой прической, чтобы сразу же расположить его к себе. И пока Сонечка озабоченно хмурилась и покусывала ручку, пытаясь придумать, куда бы ей втиснуть постоянного и симпатичного клиента, Саша продолжал болтать.

– А я уже не первый раз прохожу мимо. Утром шел, перед вашим салоном машина стояла. В нее такая странная семейка садилась. Папаша – вылитый гном с бородой.

– Ага! Мы их тоже видели. Очень странная семейка. Отец с матерью и младший словно под копирку – пузатые и коротконогие. А дочка – красавица. И бывает же такое!

– Какая дочка? – притворно удивился Саша. – Разве с ними еще дочка была? Я не видел. Какая она из себя?

– Говорю же, красивая девушка. Взрослая уже. Лет семнадцать, наверное, будет. А может, и постарше. Я еще подумала, как ей не повезло с родителями. Такие уроды, и характеры дерьмо. Отец так грубо с девочкой обращался. Она чуть замешкалась, так он за локоть ее схватил, потом пихнул ее к машине, она чуть не упала. А мамаша, когда девочка садилась, еще и ногой ее пнула. Мол, пошевеливайся. Мне показалось, что из всей семьи только братик к ней нормально и относится.

– А что за машина у них была, я что-то не помню.

– И я не помню. Какая-то темная. Ведро, а не машина.

– А девочка блондинка или брюнетка?

– Она в шапочке была.

– В какой?

– В красной. Но вообще, девчонка странная. Я даже подумала, может, она больная.

– Как больная?

– Ну, умственно отсталая.

– Ты же сказала, что она красивая.

– Как будто бы дебилка не может быть красавицей! – воскликнула Сонечка. – Вот ты тоже скажешь!