Франц подставил ключ под лучи. Повертел так и этак. Никакой надписи.
Но слово из сна витало в воздухе, будто назойливая мелодия, название которой ты позабыл, и чем больше в такой момент стараешься его ухватить – тем шустрее оно ускользает. Мальчик сжал ключ, ощутив, как острые чешуйки ржавчины впиваются в кожу большого пальца.
И вдруг Франца осенило. Он оглянулся и пробежал взглядом по комнате: слева от двери высился сумрачный платяной шкаф, зеркальная дверь которого тускло поблескивала в полумраке. По правую сторону от входа – посередине комнаты – громоздилась пышная кровать со столбиками, на которой в ворохе одеял мирно спал Франциск. Еще правее, у другого окна, темнел второй высоченный шкаф, где по полкам были разложены скудные пожитки близнецов. Там, среди стопок одежды, обувных коробок, газетных вырезок и пары книг, лежал…
Франц ринулся к шкафу и рывком распахнул дверцу. Ночную тишину вспорол жалобный скрип, мальчик с громким шорохом принялся копаться на полках и уже через минуту вынырнул на свет божий с маленьким перочинным ножом в руках.
Франц вернулся к окну и застыл, едва коснувшись ключа острием ножа.
«Ты можешь все испортить из-за дурацкого сна, – сказал голос в голове. – Франциск Бенедикт, не глупи!»
Мальчика пробила испарина, но он все же внял иному голосу – тому, что шел из сердца. Тому, что шептал: «Ты узнаешь тайну».
И Франц, преодолев сомнения, осторожно поскреб ключ. На подоконник посыпались кусочки ржавчины. Мальчик работал с полминуты, стараясь действовать аккуратно, и наконец…
– Да!
На ключе оказалась буква!
Франц замер, впившись в нее взглядом.
«Это же "к"!»
Он затрепетал, не в силах сдержать волнения, сердце понеслось вскачь, будто кто рванул поводья.
Ту-дум, ту-дум… – билось в груди от мысли, что сон-то оказался вещим.
– Не может быть, – пробормотал Франц. – Не может быть… Это и впрямь волшебный ключ…
Перехватив поудобнее нож, он вновь взялся за дело. Сначала медленно, боясь соскрести чуть больше ржавчины и, чего доброго, уничтожить драгоценные буквы. Впрочем, под слоем коррозии оказался вполне крепкий металл, и Франц стал действовать смелее. Он и не заметил, как за окном посветлело, по рассветному небу пронеслись первые стайки птиц, а где-то в саду завел утреннюю трель соловей. Мальчик был полностью погружен в работу, со страстью археолога добывая из-под древнего наслоения букву за буквой, и наконец открыл все слово целиком…
Откинув голову и тяжело дыша, Франц распрямил затекшую спину. Отложил ножик, пошевелил занемевшими пальцами. По стержню ключа – от кольца до самой бородки – протянулись кривые черненые буквы. Их было семь.
К-Р-И-З-А-Л-И-С.
– Кризалис, – прошептал Франц.
Какое странное слово… Он никогда его нигде не встречал. Есть ли такое вообще?
«Кризалис, кризалис, кризалис…» – вертелось в голове мальчика, когда с драгоценным ключом в руке он забрался в кровать. Уже светало, скоро позовут к завтраку – так что на сон остается лишь пара часов, но Францу было плевать. Он открыл тайну!
Почти доказал, что ключ волшебный.
И у него, оказывается, тоже есть имя.
Кризалис.
Глава 4 о том, что сказок не существует
Взамке противно заскрежетал ключ, дверь содрогнулась от стука:
– Завтракать!
– Черт… – пробубнил Франц, ворочаясь под пуховым одеялом. – Так хочу еще поспать…
«Мать снова запирала нас на ночь. Успела взять у Мюриель ключ?» Не то чтобы он сомневался – хоть близнецам было уже по тринадцать лет, мать всегда так поступала, но все-таки Франциск надеялся, что Делайла не последует своему правилу здесь.