-Может кто-то выйти. – пытается протестовать и отстраняется от меня.
Нет, нет, только не это.
-Все спят, забей.
Выдираю водолазку из брюк и поднимаю. А там…Это даже лучше, чем я представлял. Сквозь полупрозрачное белье просвечивает потрясающая грудь. Безупречная, безукоризненная, идеальной формы. Замираю, жадно рассматриваю. Аккуратно отодвигаю чашки и обнажаю кожу. Ареолы нежного цвета и крупные соски. Все, как я люблю. Тыльной стороной ладони провожу, зачарованно наблюдаю, как соски твердеют, сжимаются. Как это выдержать, адский ад просто.
Оля задерживает дыхание, тоже не двигается. Смотрит на меня широко распахнутыми глазами. И, хер знает, что они сейчас выражают. Откинулась спиной на мягкие подушки, в задранной водолазке, ноги широко расставлены. Поронокартинка с большой долей невинности, как это ни странно звучит. Волосы разметались, лихорадочный взгляд, но настороженный, каждое движение мое ведет, отслеживает. Губы, эти чертовы губы приоткрыты, прерывистое дыхание опаляет их. От моих осторожных движений трепещет, но тут же невообразимо настороженна.
Надо все же тормознуться, говорю сам себе, но немедленно склоняю голову и небрежно веду языком по ее груди. Упругая, налитая плоть вбивает меня в священный трепет. Другого определения нет. Зализываю, захватываю как можно больше. Ольга вздрагивает под моим ртом и рвано выдыхает. Пытается сжать ноги, но не выходит, между ними стою я. И не собираюсь оттуда выходить. Дорвался, не могу остановиться. Сжимаю, трогаю, мну, катаю податливую плоть. Тащусь сквозь сладкий туман, не тороплюсь…
Но весь кайф разбивает грубый мужской голос.
-Ганс!
Что за херня? Все же какой-то мудак вышел и запалил. Все насмарку, блядь!
-Ганс!
Ольга исчезла…
-Ганс, вставай! Не добудиться! – ощущаю толчки по своему телу.
Не может такого быть. Возвращаюсь из другой реальности и вижу стоящего рядом Кая. Так что бывает? Или абсорбенты намученные были? Что ж за херотень!
-Давай, Рус, уезжаем. – кидает Кай мне одежду.
3. 3.
Сажусь на кровати и очумело озираюсь. В окно бьет утреннее солнце, лучи которого беспощадно садят прямо в лицо. Щурюсь. Протираю лицо ладонями, точнее остервенело вдавливаю, и, оторвав руки, смотрю на Кая.
Сидит себе в кресле, развалившись и пялит в телефон. Беззаботный, и даже не помят после вчерашнего.
-Все разъехались уже? – хрипло спрашиваю я, стряхивая остатки сна.
-Ага. Мы последние остались. Давай собирайся.
-Сейчас, зубы почищу. И поедем.
В ванной методично и тщательно полирую челюсть. По мере механических действий, в голове проясняется. Все же не понимаю, как можно так спутать сон с явью. Я же ощущал, испытывал все тактильные впечатления. Не просыпаться бы лучше! Еще немного, и «дыханье в унисон, началась игра». Надо было Нику припереться?!
Закончив все дела, нахожу измятую майку, натягиваю и сваливаем. Пока едем, все еще думаю о ней. Надо ж было так влезть в голову. Не отпускает. Ну это нормально, наверное, я ж ее не трахнул, при чем даже во сне. А жаль! Очень жаль…
-Баштан сейчас треснет у тебя. – усмехается Кай.
-Да? С чего?
-Вид такой – ржет, конечно – умственно отсталого.
-На хер не хочешь сходить?
-Конечно. К тебе на него сегодня никто не пришел?
-Достал. – беззлобно толкаю его в плечо - Лучше скажи, кто эта Ольга, что с Зацепиным пришла?
Все бы ничего, но сам для себя понимаю, что жду ответа, затаив дыхание. Где-то в животе стягивает. Злюсь на такую реакцию, а поделать ничего нельзя. Вжимаюсь в мягкое сиденье навороченной тачки Ника, позвоночник звенит, и жду, что скажет. Кай, притормозив на крутом повороте, беззаботно отвечает.