Мексиканка шустро складывает на поднос пустые тарелки из-под моего ужина, оставляет на столике графин с питьевой водой и, улыбчиво кивнув мне, тут же убегает.

Брюнет наблюдает за её движениями, пропускает в коридор и запирает дверь. Я продолжаю безмолвствовать.

– У тебя минута, – он протягивает мой айфон.

– На что? – растерянно моргаю, глядя на свой же гаджет.

– Можешь позвонить отцу. Общение только на громкой связи. Без глупостей.

Я забираю смартфон и неприязненно вздрагиваю, коснувшись его пальцев. Стивен никак не реагирует и вальяжно разваливается на моей кровати.

Стискиваю айфон и гипнотизирую надпись «папа», пока комнату наполняют длинные гудки. Три, четыре, пять… Почему он не отвечает?! Вызов прерывается.

– Не судьба, – ухмыляется Стивен, готовый снова лишить меня единственной связи с миром.

Но дисплей вдруг оживает, и я успеваю ответить на звонок до того, как мерзкий брюнет приближается ко мне на расстояние вытянутой руки.

– Реми?! Это ты?!! – голос отца болезненно хрипит.

– Папочка, я в порядке…

– Господи, девочка моя. Я чуть не умер от ужаса… С тобой хорошо обращаются? Тебя кормят?

– Да, всё нормально. Как ты? – бросаю взгляд на Стивена с неприкрытым раздражением.

Он в ответ вскидывает бровь и размеренно трижды стучит указательным пальцем по циферблату часов. Моё время на исходе…

– Обо мне не беспокойся. Главное, береги себя.

– Папа, когда всё это закончится? Я хочу домой. Я не понимаю…

– Милая… – отец горестно вздыхает. – Обстоятельства складываются не лучшим образом.

– Скажи прямо! – я одновременно злюсь и нервничаю, ведь моя минута истекает.

– Боюсь, тебе не позволят вернуться. Но я постараюсь как можно скорее…

Мужская ладонь бесцеремонно выдёргивает айфон из моих рук и обрывает наш диалог.

– На сегодня всё.

– Да пошёл ты… – меня передёргивает от бешенства и бессилия.

– Не нужно грубить, Реми. В конце концов, в ближайшие пять дней только я решаю, будешь ты получать еду или нет. Привезут тебе что-то из вещей или нет. Сможешь ты воспользоваться душевой или нет. А за звонок отцу могла бы и поблагодарить, – он вставляет ключ в замочную скважину и плавно поворачивает его. – Возможно, ты не поняла, но это был жест моей доброй воли.

Сжимаю челюсти до боли в суставах и поднимаю взгляд с замка на Стивена. В каждом его движении открыто читается превосходство и тотальный контроль над ситуацией. Надо мной. Над моей грёбаной жизнью. Если бы силу ненависти можно было измерить по десятибалльной шкале, моя оказалась бы на отметке одиннадцать.

– До завтра, Реми.

В ответ я лишь шумно выдыхаю воздух через нос в надежде, что завтра случится гроза, и в Стивена Картера ударит дюжина молний, превратив его в горстку пепла.

Полночи лежу без сна. В голове крутятся обрывки фраз отца, Дэвида Картера и его родственника, ответственного за мой комфорт. В какой-то момент истощённый мозг цепляется за упомянутый Стивеном срок. Ближайшие пять дней… А что будет потом? Меня увезут ещё дальше? Продадут на каком-нибудь закрытом аукционе в рабство? Или случится та самая свадьба?

С горестным стоном переворачиваюсь на живот и утыкаюсь лицом в мягкую подушку. Если отец не может меня спасти, то кто сможет? Да и кому я нужна… Накрываюсь одеялом с головой и мысленно утягиваю себя в детство, где мама ещё жива, где по воскресеньям к нам на семейный обед приезжают дед и ба. Где я ещё счастлива и не подозреваю, как судьба планирует шмякнуть меня с розовых облачков девичьих грёз об асфальт суровой реальности.

Вспоминаю наши улыбки, шутки, прикосновения и крепкие объятия. Запахи уютного застолья и звуки давно ушедших голосов. Они потихоньку убаюкивают меня. Небо над Бостоном начинает еле заметно светлеть, когда я наконец-то засыпаю.