Мужчина оторвал взгляд от журнала, вскинул голову вверх, его серые с темной каемочкой глаза встретились с девичьими огромными ярко–зелеными, практически изумрудными.

Что–то дрогнуло в груди обоих, парочка несмело улыбнулась друг другу.

– Извините, я нечаянно, – прошелестели пухлые алые губы блондинки.

– В этом нет вашей вины, – сипло пролепетали тонкие губы напротив, – это я неудачно положил…

Павел Ильич не договорил, потому что его взгляд скользнул ниже изумрудных глаз, красных губ. На тонкую, почти прозрачную шею, квадратный вырез короткого топика, облегающего упругую грудь в кружевном лифчике, голый пупок с желтой капелькой пирсинга в аккуратной ямочке.

На длинные стройные ножки в узких голубых джинсах, модные белые кроссовочки размера Дюймовочки.

Кровь в венах вскипела, забурлила, мощным потоком ринулась вниз, отдалась болью в причинном месте. Мужчина поерзал от дискомфорта в штанах, шумно сглотнул, ослабил узел серого, в цвет его глаз, галстука, средним пальцем поправил съехавшие вниз очки.

Лина моргнула, вспомнила, где она и что произошло, поспешно присела, подняла книгу с пола и…

Снова замерла, теперь уже глядя снизу вверх на мужчину, что беззастенчиво жрал горящим взглядом ее декольте.

Щеки обоих полыхали жаром, пальцы дрожали.

Студентки не раз строили глазки Гриневичу, но ни разу он не давал слабину, не позволял себе даже думать в сторону молоденьких девочек, мысли не допускал изменять жене и детям.

Причиной тому была не столько любовь к семье, сколько страх перед тестем. Тот был мэром города, метил в губернаторы, имел большие связи, коллекцию охотничьего оружия, тяжелый характер и радел за репутации своей семьи. Любая интрижка зятя могла иметь неприятные последствия. Как например, крест на научной деятельности и потеря всех степеней, званий и даже теплого местечка на кафедре. Это он не раз обещал зятю, так сказать, предупреждал, точнее, стращал.

Но при виде Лины в голове преподавателя что–то щелкнуло, помутилось, все табу исчезли, растворились, испарились вместе с предупреждениями тестя.

Ни одной веской причины не нашлось, почему эта светловолосая девица не может ему, Павлу Ильичу, нравиться.

В тот день они больше не сказали друг другу ни слова, но в последующие дни уже здоровались. Где кивком, где улыбкой, где просто взмахом ресниц.

Каждый с нетерпением ждал следующего дня, после занятий торопился в библиотеку и просто ждал, ждал, ждал встречи с предметом своего обожания.

За две недели «случайных» встреч они навели справки друг о друге.

Полина Огородникова – двадцатиоднолетняя студентка третьего курса, училась на эколога. Жила с бабушкой, ее мать четвертый раз вышла замуж и уехала со своим новым мужем к черту на кулички, точнее – в Норильск, а отца девушка сроду не знала.

Павел Ильич Гриневич – преподаватель истории тридцати семи лет отроду, был женатым, имел троих детей, дачу, машину и ипотеку.

Про тестя–мэра–будущего–губернатора Павел не любил распространяться, чтобы не обрастать фальшивыми друзьями, поэтому из настоящих друзей до сего времени у него была только супруга.

Все эти условности с родней и статусами были неважны для двух влюбленных сердец. Когда они встречались, никого больше не существовало в их маленьком уютном мире. Ни жены с детьми, ни разницы в возрасте, ни социального статуса.

Один думал, что нашел свою отдушину, девушку–зажигалочку, которая вдохнула в него новую жизнь, разбудила забытые чувства, вернула в молодость.

Другая – что встретила свою половинку, мужчину–мечту, любовь всей ее жизни, опыт и мудрость – то, чего не могли ей дать ровесники.