- Кэрри, милый, я так рада тебя видеть! Нам нужно поговорить наедине. Немедленно! Я должна тебе сказать одну очень важную вещь.

                Мне сложно понять, какие чувства я испытываю, наблюдая эту сцену. Но, безусловно, не расстроена, видя, как мужчина освобождается из цепких рук гемозависимой.

                - Карла, нам не о чем говорить. И уединяться на официальном приеме – не очень хорошая идея.

                Тон у него ледяной, не хотела бы, чтобы он со мной так разговаривал. Карла (видимо, именно та, о которой упоминала Юдифь) теряется, но лишь на мгновение.

                - Нет, - упрямо поджимает она губы. – Нам точно есть, о чем говорить. И наши родители считают также.

                - Если наши родители считают эту тему важной, с ними ее и обсуди, - бросает холодно и уводит меня прочь.

                Не понимаю, почему его мать считает, что я могу чем-то помешать Карле. Там и без меня все плохо.

                Спустя полтора часа этот ужасный вечер заканчивается. Мы возвращаемся домой. В холле пользуюсь тем, что арш Параваля задерживает управдом, и поднимаюсь наверх одна. Приняв душ, просушиваю волосы полотенцем у зеркала, когда дверь открывается и входит Эмма. Она смотрит долгим, внимательным взглядом, потом подходит и начинает раскладывать белье по шкафам.

                - Сегодня не плачешь. Это хорошо.

                - Плакать – бессмысленно, - констатирую я, а сама жадно разглядываю ту, что когда-то была на моем месте.  

                Хотя с чего я взяла, что наши ситуации похожи? Возможно, она умирала от желания оказаться в объятьях арш Параваля-страшего.

                - Кэрри зовет тебя. Одежда на постели. Поторопись.

                Ожидаемо Эмма приготовила нечто полупрозрачное в кружевах и лентах. Поспешно переодеваюсь. Не удивлена, что он хочет снова меня видеть – не очень хорошая из меня выходит любовница, вряд ли смогу удовлетворить все запросы столь искушенного мужчины. Хотя это изначально было понятно всем, кроме самого арш Параваля.

                Вхожу в оставленный кем-то открытым проем. Хозяин стоит у окна спиной ко мне. Полотенце на бедрах, с влажных волос по мощной спине стекают редкие капли. Упирается ладонями в оконную раму и от того кажется еще больше, еще мощнее.

                Впервые вижу в его комнате не закрытое плотными бархатными портьерами окно. Лунный свет льется сквозь стекло и ложится легким сиянием на широкий подоконник. Арш Параваль курит в открытую форточку, а я стою на пороге, не зная, что следует делать дальше.

                - Дэвина, - оборачивается лишь на краткий миг, чтобы убедиться, что я здесь. – Сожалею о своей несдержанности и хотел бы как-то компенсировать это.

                Так удивлена его словами, что абсолютно не знаю, что сказать. Молчание очевидно становится слишком долгим, он оборачивается через плечо, тушит сигарету, а потом разворачивается и садится на подоконник. Он почти голый, поэтому мне тяжело сосредоточиться, хотя и понимаю, что, судя по теме беседы, мне вряд ли что-то угрожает.

                - Просто пообещайте, что такого больше не повторится.