Карла возвращается. На губах фальшивая улыбка, халат застегнут. Что опять не так?!

                - Кэрр, нам нужно поговорить, - садится рядом, кладет ладонь на мое плечо, а правую ногу закидывает мне на колено.

                Ее ноги оказываются скрещеными, и это лучше всяких слов говорит о том, что секс я получу не раньше, чем выслушаю.

                  - Да, Карла. Я внимательно слушаю тебя, - чуть нервно отхлебываю из стакана; чувствую, она в настроении довести меня до белого каления.

                - Не буду в очередной раз говорить, как порой меня обижает твое отношение, - капризно надувает губы. – Но у всего есть предел!

                Она замолкает, уставившись на меня. Неудобно ответить ей прямым взглядом, и я знаю, что она намеренно села именно так.

                - И о каком именно пределе сейчас речь? – тоскливо кручу стакан в пальцах; не за этим я сюда пришел.

                - Об этой девчонке, Кэрр! О наложнице! - любовница, кажется, только и ждала моего разрешения выговориться. – Ты сказал, что это меня не касается, но я все же дочь губернатора, а не одна из твоих девок. Ты понимаешь, как на меня теперь станут смотреть из-за твоей маленькой прихоти?!

                - И как? – лениво интересуюсь; ни черта не понимаю, о чем она говорит.

                - Я твоя постоянная любовница, и вдруг ты заводишь еще одну! С чего бы?!

                - Мне ее подарили, - цежу сквозь зубы.

                Карла слишком увлеклась и не обращает внимания на мое настроение, которое стремительно меняется не в лучшую для нее сторону.

                - Так отправь ее обратно! Откуда там ее твой отец вытащил? В ресторан, в пансионат! Избавься от нее!

                Понимаю, что любовница как-то слишком много знает о моей собственности. Успела засунуть свой любопытный нос.

                - Карла, я ведь четко сказал тебе, что она останется, - делаю небольшие паузы, чтобы смысл наверняка дошел до нее.

                Она вскакивает и начинает нервно ходить по комнате, заламывая пальцы.  Заранее знаю, что именно все это предвещает. Сейчас мне расскажут, какой же я козел. Бешенство медленно нарастает внутри, но все же послушаю. Не впервой.

                - Кэрридан, я прощала тебе многое! Все это время! Закрывала глаза на твои постоянные интрижки и далеко не джентельменское поведение. Но такое я просто не могу стерпеть! Как мне смотреть в глаза друзьям, партнерам отца, если ты будешь бегать от меня в постель к человеческой девке?! К девке, которая живет в твоем доме и является частью семьи! Которая присутствовала на твоем дне рождения наверняка!

                Карла остановилась и посмотрела на меня пронзительно влажными от подступающих слез глазами. Артистка долбанная! Думает, я не понимаю, куда она ведет.

                - Кэрр, подумай! Возможно, есть какой-то способ урегулировать это между нами…

                - Да, она присутствовала на моем дне рождения. В качестве подарка. Хотела бы заменить ее?

                Нервно отхлебнул из стакана, потому что при воспоминании о хрупкой фигурке Дэвины, о ее покорно опущенной голове, кровь устремилась вовсе не туда, где ей следовало быть при ссоре с любовницей. Карла смотрит на меня не мигая и облизывает губы, и я понял – да, она хотела бы заменить мою наложницу. Ведь это была бы лишь видимость, ее происхождение и статус равны моим, а значит, это был бы всего лишь способ пробраться в дом. Как и то, что она сейчас пытается мне предложить. Крепко задумался. Не могу позволить ей сказать это вслух - получив отказ, она не простит. Такие, как она, подобных унижений не прощают. Враг в ее лице мне уж точно не нужен. Значит, прощаться надо сейчас. Что я теряю? Потрясающую, опытную любовницу, всегда ожидающую меня, с которой, несмотря на мерзкий характер, всегда можно договориться путем подношений или куннилингуса. Что приобретаю? Девчонку, которая даже не знает, как правильно лечь перед мужчиной. И, похоже, не очень-то горит желанием узнать. Но мысль о том, чтобы действительно отослать Дэвину по какой-то неведомой причине вызывает такое резкое отторжение, что я гоню от себя и саму мысль и свою странную реакцию на нее.