– Угу. – Диля, повернулась к подруге бочком.

– У тебе то какая проблема? – зло перебила Дилю. Нет, всё же голодовка не есть благо, особенно когда не ешь вторые сутки. Превращаюсь в мегеру. – Выйди в сад, поешь нектара, или чего вы там эльфийки едите.

– Нектара? – она переглянулась с Яртой, а потом заразительно рассмеялась. – Это ты с чего взяла?

– Ну, – смутилась я. – У нас на Земле, по легендам, считают что эльфийки это и едят. А что не так?

– Ну и дремучий вы народ! Мы едим то же, что и вы, – я села на кровати.

Мне безумно интересно послушать про их жизнь. Мой одноклассник, толкинист Витька, душу бы продал, за возможность пообщаться с представителем этой расы.

– Просвети меня.

– Что ты хочешь знать?

– Да всё!

– Мы жили в Вирис. Это колдовской лес южнее Мирвенте.

– Заколдованный лес? – с придыханием переспросила я. Хоть у меня и боязнь растений, всё же послушать любопытно.

– Да. Видишь ли, мы, эльфы очень ценны для других народов. Наши мужчины изготовляют самые лучшие луки и мечи. Мы создаём артефакты.

– Как это?

– Ты видела сегодня. Для создания артефактов мне нужны природные материалы. Деревья, камни и тому подобное. Сегодня я использовала швабру и ведра, так как они из дерева.

– Поэтому многие императоры, цари, хотят нас выкрасть и заставить служить на них. Наш лес невозможно было обнаружить. До того момента, как правила наша королева, Антия. А потом она решила посмотреть другие страны, и больше не вернулась. Наш лес остался без защиты. Магия наша померкла. Она была источником силы не только для всего живого, но и для нас. Лес стал увядать, желтеть, и скоро, остались одни высохшие деревья. Наступил голод.

– Не только у вас, – вмешалась Ярта. – Голод по всему миру. Кругом пустыня, болота засыхают, растения гибнут без воды, под жарким солнцем. Только в Мирвенте люди живут не зная голода и хлопот. Поэтому все и хотят его завоевать.

– Императору Сэту-али-Амону приходиться несладко, он почти из военных походов не вылезает.

– А поделиться император с другими не может?

– На всех не хватит. Тогда его народ начнет голодать.

– И ничего придумать нельзя? Найти воду, посадить растения?

– В песок?

– Ну, у нас на Земле тоже много песчаной местности. Живут же люди.

Я замолчала, погрузившись в тяжкие думы.

– Вы скучаете по своим родным?

– Очень, – Диля обняла колени и горестно вздохнула. – Наших оружейников увел Аид, некоторых убил. Я даже не знаю, жив ли кто-то из моих родственников.

– Я тоже люблю своего папу и всех шестерых братьев. Но я должна была продаться в рабство. Пусть они будут далеко, но зато сытые и одетые.

Мы молчали. Каждая погрузилась в воспоминания о своих родных.

У нас скоро Новый год. Мама будет выступать в ДК, я обещала прийти. Но вряд ли я успею вернуться к тому времени. Придется маме справлять семейный праздник одной, и выступать без моей поддержки. А моя учёба? Вдруг я здесь на годы? Что будет, когда вернусь? Меня наверняка отчислят и прощай карьера.

Мои мысли прервал дружный женский хохот. В отсек вернулись инферио. В той же робе, что и мы. Они затихли, бросив на нас настороженные взгляды. Собрались компашкой на матрасе у одной из девушек, по-видимому, их лидером. Я почувствовала себя неуютно, словно мы прокажённые. Не то, чтобы я ждала жаркого и радушного приема, но всё же.

– Ещё одних привели, – не стесняясь обсуждали нас.

– Что ты боишься, Ту́ра? Они тебе не конкурентки. Ты самая лучшая в школе и Карима сказала, что у тебя все шансы попасть в сервус, – льстили девушки. Мне они сразу не понравились. Приспособленки. Говорят комплементы, а сами улыбаются неискренне. Вот взять хотя бы Ярту, она хоть и ненавидела меня, но искренне, душевно я бы сказала.