«Проснись!» — звенящим шипением приказал мне незнакомый голос.

Почва под ногами обрушилась, и я, полетев в бездну, вздрогнула.

Сердце колотилось, как у загнанного в ловушку мелкого грызуна. Я моргнула, сфокусировала зрение на сером потолке и выдохнула. Это был всего лишь ночной кошмар.

— Плохой сон?

Я повернула голову. Рядом со мной с оскалом самодовольного самца лежал Рант. Его серые глаза испытующе заглядывали куда-то глубоко в меня, кожа на шее, груди и руках переливалась чешуей, а рука бродила по моему животу.

Резко вскочив, Рант подмял меня под себя, и я оказалась под несокрушимой мощью его драконьего тела в человеческом обличии — обжигающего и возбужденного. Он опустился к моему лицу и лизнул мою щеку. Закрыв глаза, протяжно промурлыкал:

— Сла-а-адкая… Какая же ты сладкая.

Его распахнувшиеся глаза блеснули азартом.

Я не представляла, как мне реагировать. Лежала бревном и таращилась на его красивое, но грозное лицо, освещаемое брызжущим в окно мягким рассветом. Надо признать, я выспалась и набралась сил, но не горела желанием продолжать ночные утехи. От тех бы оправиться.

— У меня для тебя подарок! — Рант сунул руку под подушку и вынул оттуда миниатюрный глиняный горшочек, перевязанный куском мешковины. Двумя пальцами потянув за тонкую веревочку, он открыл содержимое. Из горшочка полилось яркое желтоватое сияние. — Заживляющий эликсир. — Рант обмакнул в него свой средний палец и приложил его к моим губам. — Ну же, не стесняйся.

Я приоткрыла рот, и дракон с томным вздохом ввел в него одну фалангу. Я следила за его расширяющимися от удовольствия зрачками и тихонько полизывала и посасывала палец. Эликсир оказался сладким, как мед, и обладал слегка вяжущим действием. Во рту стало горячо. Я ускорилась и позволила Ранту ввести в рот весь палец.

— Да-а-а, моя великолепная шалунья… Ты просто прелесть…

Рант вытащил палец, провел им по моим губам и шее и положил ладонь на мою грудь.

— Сейчас я тебя подлечу.

Кончиком языка подцепив из баночки тягучую золотистую капельку, Рант юркнул вниз, ловко развел мои ноги и, закинув их на свои плечи, принялся смазывать мое ноющее лоно эликсиром. Водя языком вверх-вниз и не спуская с меня голодного, бездушного взора, дракон постепенно избавлял меня от боли и дискомфорта.

Я перевела взгляд на потолок, сгорая от смущения, ненависти и злости на саму себя. Меня стало засасывать в пустоту, где нет ничего, кроме невесомости. Рант усиливал надавливания на мое лоно, аккуратно входил в него раскаленным языком и вынуждал меня чуть выгибаться, собирая простыню кулаками. Электрические импульсы пронзили все мое тело, пробегая по рукам и ногам до самых мизинцев. Я напряглась, сжимая челюсти. Но когда Рант заиграл с моим клитором, я рыкнула и запустила пальцы в его волосы. Мягкие и шелковистые. Они едва прикрывали его шею. Однако их длины хватило, чтобы сжать их в слабый кулачок и начать двигаться навстречу. Мне до позорного распутного безрассудства нравились эти ласки. Умом понимала, что Ранта надо оттолкнуть, запретить ему прикасаться ко мне, а тело вновь предавало.

— Ты такая бархатистая, — причмокивая, приговаривал Рант, то вылизывая меня расслабленным высунутым языком, то создавая целые вихри его напрягшимся кончиком. — Как лепестки цветов. И пахнешь весной — свежей, чистой.

Я почувствовала, как в меня бережно вошел палец. Прикусила губу, выгнулась сильнее, молясь, чтобы все это оказалось сном. Но хлюпающие звуки лишь доказывали, что я текла от возбуждения, требовала взыскать с Ранта плату за то, что обнаружил и изловил меня.