- Один посмел, - произнес Робер, отводя взгляд и всматриваясь в неясные очертания клеток, закрытых плотной тканью старых рваных парусов. – И это стоило ему головы… Подобные предложения – это оскорбления Дракону. Нам нужны, - четко, словно зачитывая королевский указ, произнес Робер, - чистые, молодые, крепкие, здоровые и привлекательные девушки хорошего сословия. Желательно сильные и выносливые. Девственность не обязательна, и даже лучше б было, если бы ее не было вовсе. Господин Дракон, - тут голос Робера стал осторожней и тише, - имеет тело двадцатипятилетнего сильного и здорового мужчины и член, - он многозначительно глянул на градоначальника, - что у племенного жеребца. Выносливость девушкам понадобится, как и здоровье.
Градоначальник уважительно присвистнул и почему-то посмотрел на свое выпирающее круглое брюхо, но смолчал.
- Эти неблагодарные, - промямлил он после небольшой паузы,- должны быть счастливы…
- Сомнительное счастье, - насмешливо фыркнул Робер. – Господину Дракону безразлично, что они думают и что они чувствуют. Счастливы они или несчастны. Они должны молча подчиняться – это все, что интересует Господина Дракона.
- А они хнычут, - продолжил свою мысль градоначальник. – Плачут и бьются в истерике. Если они будут говорить, что с ними обращались плохо – не верьте им, это все ложь!
- Господину Дракону, - отчетливо произнес Робер, - все равно, как с ними обращались, и то, что они плачут – ему безразлично, лишь бы они были не тронуты никем с тех пор, как получили статус королевских невест. Не было этого?
Темные внимательные глазки Робера снова глянули на градоначальника, и тот едва не распух от волнения.
- Да что вы, - залопотал он, обрадованный тем, что Дракон не станет прислушиваться к слезам несчастных. – Кто б посмел! Товар самый лучший, самый отборный, - продолжил он, забегая вперед – тем более что они уже пришли, - и собственноручно откинул с крепких деревянных клеток выбеленный солнцем и едкой соленой водой парус. – Извольте, полюбуйтесь!
От увиденного господин Робер поморщился. По его худощавому желчному лицу скользнуло брезгливое выражение, но он смолчал, подходя ближе.
- На солнцепеке, - пробормотал Робер, отмахиваясь от надоедливой мухи. – В духоте… вы хотите попортить товар?! Ладно; показывайте, что у вас тут.
- Дочка покойного графа! – тоном фокусника, только что продемонстрировавшего невероятный трюк, воскликнул градоначальник. – Как хороша, чертовка, а?
- Да, чувствуется порода, - холодновато произнес Робер, рассматривая длинное, скуластое лицо девушки. – За что ее?..
Вопрос «за что» был задан господином Робером не случайно. Обычно девушек, что он свозил в драконий замок, пытались либо пристроить, либо избавлялись от них по какой-либо причине, и чаще все же избавлялись. По доброй воле, из великой любви к господину Дракону, никто в его наложницы не напрашивался. А господин Робер слишком хорошо знал людей…
- Обесчестила род, - угодливо сказал градоначальник. – Пыталась сбежать с каким-то проходимцем. Ну, еще и претендовала на часть наследства, а у графа, как понимаете, наследников много… И ей за позор либо в монастырь, где через пару лет она и скончается от тяжкой работы и скудной еды, либо к Дракону – авось, повезет?
Градоначальник понимающе кивнул.
- А тут у нас купеческие дочери, - угодливо продолжил градоначальник. – Умницы! Красавицы! Крепкие – ну, вы сами видите, - господин Робер кивнул. – Выдержат долго, думаю.
- Их за что? – так же спокойно произнес Робер.
- Отец их разорился, - притворно вздохнул градоначальник. – Нечем стало кормить детей - а у него еще пять сыновей, и каждого пристрой, обучи ремеслу или дай образование как у знатного господина, ну, вы понимаете… эти девицы с их-то здоровьем и силой должны за честь считать, что попадут во дворец к Дракону. Не будут дурами – приживутся и не придется им не горбатиться на тяжелой работе, и голодать тоже не придется. Словом, добровольно они.