Впрочем, ничего удивительного в такой реакции не было – если вспомнить первую публичную демонстрацию первого в мире фильма братьев Люмьер «Прибытие поезда», то она вызвала у зрителей не меньшую панику, истерику и шок. Сцена, где поезд прямо с экрана несся в зрительный зал, заставила большинство присутствующих разбежаться.

Полковник торжествовал.

– Уж если наши солдаты дрогнули, то русские наверняка побегут, как зайцы! Вы же сами видели, господин генерал, – ведь танк даже не стрелял. А если бы изрыгал огонь!

Гинденбург был поражен.

– Да, да… – ошеломленный старый вояка покачал головой. – А какие основные характеристики?

– Танк, как вы уже видели, господин генерал, представляет собой бронированную коробку ромбовидной формы с обведенной по ее корпусу стальной гусеницей, – начал пояснять Диркер, достав схемы. – Корпус покрыт броней. Она защищает от винтовочных пуль, шрапнели, легких осколков снарядов.

– Вооружение?

– Вооружение располагается в спонсонах – бортовых полубашнях. Для уменьшения веса тридцатимиллиметровую броню оставили только в носовой части, в других частях толщина брони варьируется от пятнадцати до двадцати миллиметров, – генерал и полковник склонились над чертежами.

– Великолепно! – подробно ознакомившись с устройством и лично осмотрев технику, произнес фон Гинденбург. – Надо использовать в наступлении. Это что, экспериментальный танк? Только один? Ничего, и одного будет достаточно, чтобы нагнать страху на русскую армию! Только надо подумать о направлении главного удара. Хотя… А если утечка информации? Ведь и в газетах о нем писали!

– У нас есть способ направить русских по ложному следу! – ухмыльнулся Диркер.

– Действуйте, полковник, – положил руку ему на плечо генерал. – Признаю: вы меня убедили. Если что – обращайтесь ко мне в любое время. Все, что от меня зависит, я сделаю. Такое оружие, против которого противник бессилен, нам жизненно необходимо.

– Гляжу я на это и диву даюсь, – насмешливо покачал головой офицер с побитым оспой лицом. – Для кого-то война – исполнение своего долга, для кого-то возможность нажиться…

– Это вы о чем, ротмистр? – поинтересовался сидевший рядом высокий подполковник.

– Ну, как же? Мы с вами не дети… Испокон веков было так, что кто-то за Родину кровь проливает, костями ложится, а кто-то на военных поставках ручки свои греет. Так было, есть и, к сожалению, будет всегда. Но ведь я не о том. Такие широкие темы я сейчас затрагивать не хочу, – он с усмешкой провел рукой по скатерти, будто стряхивая с нее что-то. – Вы посмотрите вокруг.

– А что такое? – подполковник поднял голову и взглянул по сторонам. Все было как обычно, и ничего такого, чтобы особенно отличалось от привычного ему порядка вещей в офицерском собрании, глаза не находили. Кто-то из господ офицеров играл в бильярд, кто-то сидел в клубном кресле, развернув газету, большая часть разговаривала – каждый о своем.

– С началом войны среди некоторых офицеров появилась глупая мода – украшать себя разными побрякушками, чтобы произвести впечатление на слабонервных женщин, – продолжал ротмистр. – Идет бывало такой хлыщ, весь опутанный ремнями портупеи, при шпорах, а сам – как новогодняя елка! На нем и револьвер, и бинокль, и фотоаппарат, и даже свисток для поднимания солдат в атаку! И вот глядишь и не понимаешь – офицер это или кукла какая-то?

– Да, это бывает… – задумчиво проговорил подполковник, перелистывая газету.

– А появится такой тип на передовой – ну, тут уж форсу на целый полк хватит! Да что далеко ходить, – воодушевляясь собственными речами, заговорил ротмистр. – Буквально неделю тому назад явился и к нам этакий пижон – военный журналист. Весь в ремнях, портупеях, и револьвер при нем, и кольт. Все на нем чистенькое, с иголочки – картинка, а не человек. И сообщает, мол, прибыл к вам, чтобы написать репортаж о наших героических солдатах – защитниках веры, царя и Отечества. Ну, хорошо, говорю, я вам предоставлю такую возможность.