– Я начинаю думать, что лучше всего чувствовала бы себя в джинсах и футболке, – пошутила она, напоминая, что хочет услышать его мнение.

– Ладно, – кивнул он, – вот тебе горькая правда. Хотя ты и вполовину не так изумительна, как твой муж, все равно на удивление привлекательна для женщины.

– На тот сомнительный случай, если это означает огромный комплимент, – смеясь, объявила Ли, открывая шкаф и вынимая пальто, – большое тебе спасибо.

Джейсон, искренне пораженный ее полным отсутствием самолюбования, сначала не нашелся с ответом.

– Конечно, это огромный комплимент. Но почему ты вдруг забеспокоилась о том, как выглядишь? Какое это имеет значение, если час назад ты убедила четыреста человек, что перед ними тридцатилетняя слепая, которая, сама того не подозревая, держит ключи к решению тайны бесчеловечного убийства? – выпалил он наконец, ошеломленно воздев руки к небу. – Господи Боже, ну почему женщине, которая все это умеет, не наплевать, как она смотрится в вечернем платье?

Ли открыла рот, явно желая поспорить, но тут же улыбнулась и покачала головой.

– Это женские заморочки. Тебе не понять, – сухо обронила она, глядя на часы.

– Ясно.

Джейсон распахнул дверь и с преувеличенной почтительностью отступил в сторону.

– Только после вас, – сказал он, предлагая ей руку.

Ли оперлась на нее, но когда они дружно зашагали по коридору, Джейсон внезапно помрачнел.

– Когда мы приедем, обязательно спрошу Логана, посылал ли он орхидеи.

– Предпочитаю, чтобы ты не беспокоил ни себя, ни Логана по этому поводу, – возразила Ли, стараясь сохранять беспечный тон. – Даже если это и не Логан, какая разница? Мы приняли меры предосторожности. Я наняла шофера-телохранителя. Мэтт и Мередит Фаррелы одолжили мне его на те полгода, что их не будет в стране. В их чикагском доме он кто-то вроде члена семьи. Так что у меня прекрасная защита.

Несмотря на все уверения Ли, при мысли об орхидеях на душе становилось тревожно. За последнее время она стала получать анонимные подарки, причем весьма дорогие, а некоторые и с нескрываемо сексуальным подтекстом, вроде черного кружевного пояса с подвязками и бюстгальтера из «Нимана-Маркуса»[5] и прозрачной, чрезвычайно соблазнительной ночной сорочки из «Бергдорф Гудман»[6]. Надписи на маленьких белых карточках, вложенных в пакеты, отличались краткостью и загадочностью, как, например: «Надень это для меня» и «Я хочу видеть тебя в этом».

На следующий день после того, как в театр был доставлен первый подарок, в квартире раздался телефонный звонок.

– Ты носишь свой презент, Ли? – журчал в автоответчике вкрадчивый мужской голос.

На прошлой неделе Ли поехала в «Сакс»[7], где купила Логану халат, а себе небольшую эмалевую брошь, которую сунула в карман пальто. Она как раз готовилась вместе с другими пешеходами переходить улицу на углу Пятидесятой и Пятьдесят первой улиц, когда сзади протянулась мужская рука с маленьким пакетом от «Сакса».

– Вы уронили это, – произнес незнакомец вежливо.

Растерявшаяся Ли машинально взяла пакет и спрятала в другой, побольше, где лежал халат, но когда оглянулась, чтобы поблагодарить мужчину, тот либо растаял в толпе, либо был тем человеком, который быстро шагал по улице, подняв воротник до самых ушей и низко нагнув голову, чтобы защититься от ветра.

Вернувшись домой с покупками, Ли сообразила, что ее пакетик так и лежит в кармане, куда она его положила с самого начала. В том пакете, что вручил неизвестный, лежали узкое серебряное, похожее на обручальное кольцо и записка: «Ты моя».

Несмотря на все это, Ли была уверена, что орхидеи прислал Логан. Муж знал, что это ее любимые цветы.