Обернулась на заднее сиденье – мама, как всегда оказалась права. Тогда платье однозначно пригодится.

– Ев, ты донесёшь всё сама? – поинтересовалась она, когда мы подъехали к дому.

– Конечно, донесу. Но я думала, ты зайдёшь. Хотя бы ненадолго.

– Мне нужно успеть ещё в одно место. Прости, котёнок. – Вздохнула мама, и я попала в самые тёплые объятия.

– Да, ладно. Я всё понимаю. – Попыталась улыбнуться, но вышло жалко. Как бы я ни артачилась, но по маме я скучала. Сильно. – Спасибо, мам! – Я приподняла вверх руки с пакетами.

– Носи на здоровье!

Я с горем-пополам открыла подъездную дверь и протиснулась внутрь, но это нисколько не испортило моё прекрасное настроение. Поставила пакеты на обувную полку, оставив только пакет с продуктами.

– Деда! Я… дома, – добавила уже тише, наткнувшись на мужские кроссовки, абсолютно инородные в нашей квартире. Павел Васильевич носил туфли, а Макс у нас ни разу не был.

Промелькнула догадка, которая мне, ну очень, не понравилась. А ведь я даже не посмотрела, забрал Андрей машину или нет, настолько радовалась, как прошёл день.

Набрала в лёгкие побольше воздуха и смело (в конце концов я дома!) двинулась на кухню.

– Привет… – Натянуто улыбнулась деду и зыркнула на Макарского, умудрившегося втиснуться и занять моё место.

Он молча отсалютовал мне чайной чашкой.

– Андрей, можно тебя на минуточку? – Я честно старалась, чтобы мой голос не был похож на шипение кобры.

– С превеликим удовольствием! – Широко улыбнулся этот паяц. – Извините, Сергей Ильич.

– Сиди, – остановил его дед. – Мне нужно позвонить, а вы как раз поговорите, – предложил он. – Ева, не стой как неродная. Садись, поешь, пока не остыло.

Дед уступил мне своё место.

– Я не голодная, а Андрей уже уходит, – посмотрела выразительно на Макарского, надеясь, что тот поймёт намёк.

– Я с удовольствием выпью ещё чашечку чая. Нальёшь?

Не понял.

– Ева, поухаживай за гостем. – Дед оставил нас одних.

И без того небольшое пространство нашей скромной кухни сократилось ещё больше. Мне катастрофически стало тесно, хотя раньше, когда мы жили втроём, нам вполне хватало места.

– Что. Ты. Здесь. Делаешь? – зашипела на незваного гостя шёпотом, чтобы дед не услышал.

– Чай пью, – прозвучал ответ, и Макарский, как ни в чём не бывало, протянул мне пустую чашку.

Проигнорировала жест.

– Ладно. – Андрей встал и, чувствуя себя как дома, налил чай себе и мне. – Тебе с сахаром?

Я же молча офигевала от такой беспардонности.

– Я задала вопрос.

– Какой? А! Так я на него ответил. О! – Андрей бесцеремонно залез в пакет, который я поставила на табурет. – Печеньки! Мне? Спасибо! Обожаю сладкое!

И этот наглец, совершенно игнорируя мой убийственный взгляд, выгрузил все покупки на стол и даже убрал лишнее в холодильник. Засунул мармеладного медвежонка в рот и протянул вазочку мне.

– Будешь?

Выхватила вазочку из наглых рук. Мармеладных медвежат я и сама очень любила!

– Воу, Ева! Не жадничай! Это мои любимые.

– Облезешь!

– Фу, как некрасиво.

Макарский взъерошил волосы на голове, видимо, проверял, не подействовало ли на него моё пожелание.

– Андрей! Какого чёрта ты здесь забыл? – спросила снова, чётко проговаривая каждое слово.

– Зашёл поздороваться с твоим дедом.

– Зачем?

Было дикое желание огреть чем-нибудь тяжёлым одного недоумка. На глаза попалась бабушкина чугунная сковорода, стоявшая на плите. А ведь я даже не посмотрела, что там дед приготовил!

– Блин, Ева. Что в этом такого? Рассказал ему, как его единственная внучка зажимается в общественных трамваях и предложил более комфортный вариант – переехать вам с ним к Тимохиным. И, ты знаешь, он согласился. Так что, можешь собирать свои вещи. Я даже готов помочь.