– Боже! – взмолилась Ксения. – И этот шут – мой брат.

– Между прочим единственный и неповторимый, – довольно добавил этот самый брат.

– И слава богу, что единственный. Двоих, таких неповторимых, я бы не вытерпела. Ев, было бы круто, если бы ты жила рядом, – вдруг призналась Ксю. – Правда.

– Ага, – поддакнул ей Андрей. – Я даже очень не против иметь такую соседку.

Казалось бы, безобидная фраза, но из его уст она прозвучала двусмысленно. Бросила укоризненный взгляд, но на брата Ксю он не произвёл никакого действия. Кажется, с этим индивидуумом мне теперь везде будет мерещиться двойной смысл.

Макарский довольно усмехнулся, когда я села рядом. Но стоило Ксю закрыть дверцу, отрезав нас от окружающего мира, оставшегося за пределами салона, как мне захотелось выскочить из машины или хотя бы пересесть назад. Я бы сразу так сделала, но Ксения не оставила мне выбора.

Мы уже отъехали, а я всё никак не могла расслабиться. От непонятного противного волнения мои ладони вспотели, а спина застыла в напряжении.

– Не дрожи, Рапунцель. Я не кусаюсь, – бросил Андрей, явно заметив, что мне не по себе.

– А я тебя и не боюсь. – Отмахнулась, хотя должна была признать, что меня слегка потряхивало. Надеюсь, это от вечерней прохлады, а не от того, что он опять сидел рядом, хотя и не так близко как в аудитории. – И давно ты «подрабатываешь» личным водителем? – Не смогла не подколоть.

– Исключительно в своих интересах! – заявил гордо, и я буквально почувствовала, как широкая улыбка расползлась по его довольному лицу.

Не стала уточнять, какой у него может быть личный интерес. Угодить своей прабабушке? Пока я размышляла на эту тему, Макарский на выезде свернул в противоположную сторону.

– Андрей, ты куда? – спросила обеспокоенно, завертев головой по сторонам.

– Я же обещал тебе устроить прогулку по вечернему городу.

– Не смешно! Мне нужно домой! Останови, я выйду.

– Ну, точно! Ты ещё пешком до дома соберись.

– Андрей, останови, пожалуйста, – попросила, изо всех сил стараясь говорить спокойнее.

– Выдохни, Рапунцель. На Волгоградской авария. Мы в пробке простоим дольше, чем если объедем.

Я недоверчиво посмотрела на парня. Как же всё-таки с ним сложно. Нахмурилась и отвернулась в окно. Некоторое время мы ехали молча.

– Какая же ты всё-таки дикая, Ева.

– Я не дикая. Я нормальная.

– Дикая. Всего боишься.

– Я уже говорила, что тебя я не боюсь, – повторила больше себе, чем ему. Но Макарского это только развеселило. – Ну, и чего ты лыбишься?

– Ты правда хочешь это знать? – спросил приглушённо и развернулся ко мне, впившись взглядом.

Мы как раз стояли на светофоре, и я молила, чтобы сигнал переключился быстрее. Всё-таки, когда Макарский смотрел на дорогу, мне было намного спокойнее.

– Нет, – ответила неуверенно, проведя языком по пересохшим губам.

Взгляд Андрея мгновенно потемнел и замер, притягивая к себе. Я же, как загипнотизированная, не могла отвернуться, коря себя, что мой пульс стучит громче совершенно бесшумной работы двигателя.

Резкий звуковой сигнал, раздавшийся позади, прозвучал как нельзя кстати, разорвав странное оцепенение. Андрей отвернулся на дорогу, а я пыталась унять бешеный стук своего сердца.

Всю оставшуюся дорогу я не отрываясь смотрела в окно, хотя периодически чувствовала на себе, как брошенный мельком взгляд обжигает кожу. Андрей подъехал к самому подъезду, и я, невнятно пробормотав слова благодарности, выскочила из машины. Жадно схватила прохладный воздух и, обогнув на лестнице группу парней, забежала в подъезд. Нажала на кнопку вызова, как услышала знакомый голос: