— О каком будущем вы говорите?

— Сядь. Не беси меня, и так настроение ни к черту, еще ты мне на мозги будешь капать. Давай садись и ешь, может чего наешь в нужных местах. Все, все, я шучу, прекрати раздувать крылья носа, а то сейчас взлетишь, — надо отдать девчонке должное, другая бы на ее месте давно бы уже взбесилась, эта же терпит, хотя могу себе представить, как ей хочется воткнуть в меня какой-нибудь острый прибор. Садится около меня, не касаясь ноги, и кладет руки на колени.

— Ну, чего не ешь? Или ты все-таки туда плюнула?

— И что? Я бы съела свою слюну, чего брезговать-то?

— Действительно, я не подумал, — Марина все же берет чашку с кофе, кекс и начинает есть. Поворачиваюсь к ней полубоком, тоже беру кекс и начинаю пристально всматриваться в ее профиль и в то, как она ест. Вчера почему-то не заметил, что у нее накрашены ногти белым цветом.  В принципе, ничего такого, нарушающего наши правила, нет. Ногти-то короткие, да и она не хирург, но тут, пожалуй, удивляет больше то, что накрашенные ногти не ассоциируются с ее внешним видом в целом. Хотя почему нет, волосы-то тоже крашеные. Кстати, цвет волос тоже вызывает недоумение, ну какая из нее блондинка? Разве заучки вроде нее красятся в блонди? Спорно все это. Ну хоть шевелюра не как у заведующей, тут все вроде очень даже хорошо, я бы сказал, густо. Волосы чуть ниже плеч и выглядят вполне ухоженными и главное чистыми.

— Что вы так на меня смотрите? — сам не заметил, как девчонка повернулась ко мне. — Дайте угадаю, рассматриваете горбинку моего несовершенного носа?

— Да нет, у тебя вполне нормальный нос. Я пытаюсь понять, есть ли у тебя ресницы за такими очками.

— Я не страдаю мадарозом.

— Боже мой, Марина, это была шутка.

— Простите, у меня нет чувства юмора или оно весьма специфическое, вам непонятное, — отпивает глоток кофе и ставит на стол чашку, а я по-прежнему слежу за ее движениями.

— Скажите, у вас есть девушка? — вновь поворачивается ко мне и пристально на меня смотрит.

— Ой, ой, ой, полегче, Марина, мы знакомы второй день, для меня это слишком быстро, — демонстративно прижимаю руки к груди.

— У вас есть девушка? — игнорируя моё высказывание, допытывается Марина.

— Есть, — таки сдаюсь под ее натиском. 

— Вот и я думаю, что есть. Поэтому у меня возникает вопрос, зачем вы меня так разглядываете? Я более чем уверена, что ваша девушка обладает прекрасными внешними данными. Сейчас вы мне скажете, что хотите получать эстетическое удовольствие от меня? Это брехня. Для этого у вас есть девушка или вы бы выбрали Полину.

— Кого?

— Ординатора с длинными ногами.

— Да, у нее они длинные. Симпатичная девка. Кстати, вкусные кексы, ты молодец.

— Я знаю.

— О чем ты сейчас думаешь?

— О том, что у вас на ботинке труп таракана.

— Не бойся, Маришенька, когда-нибудь он отлипнет от моего ботинка. Не стоит их бояться, в отличие от людей, большого вреда они не приносят. Более того, некоторые пациенты утверждают, что рыжие являются хорошими собеседниками.

— Во-первых, не называйте меня так, — вполне серьезно произносит она. — Во-вторых, я предпочитаю других собеседников. 

— Я подумаю, как тебя называть. Раз у нас так много свободного времени, будем сейчас писать посмертник.

— А кто умер?! — восклицает она.

— Понятия не имею. Кинули историю вчера вечером из реанимации.

— Вы что, не видели пациента, который умер?

— Нет, — встаю с дивана и иду мыть чашку. — Реанимация не всегда успевает вызвать профильного врача, лажают, конечно, но что поделать. А так как мужик помер от нашего диагноза, фактически, лечащим врачом является тот специалист, который консультирует реанимацию. То есть я или Дмитрий Александрович.