– Не говори ерунды, – перебил ее я. – Ничего я не забуду, сказал перевезу, значит перевезу, даже если сопротивляться будешь. Да пойми ты, я должен ехать, я тут не смогу, что меня ждет здесь, если останусь? Ну, может, что-то и ждет, – добавил я, поразмыслив. – Только меня так не устраивает. Пойми, я часто рассуждал, что хочу быть независимым, чтобы на меня равнялись и следовали своей высшей цели, озираясь на мои поступки, понимаешь? Хочу, чтобы за спиной говорили, мол, это настоящий мужчина, достойный и смелый, и он сделал сам себя.

Мне даже понравилось, как я сказал. Я был доволен собой и даже гордился своими ораторскими способностями.

Во взгляде Оли можно было прочитать очень многое, но я просто отпивал поостывший сладкий чай и старался не смотреть на нее.

– Ты меня любишь?

– Люблю, зачем спрашиваешь? Ты же и так знаешь.

– Если любишь, не уезжай, я чувствую, это начало конца.

– Я тебя люблю, но ехать надо, и клянусь тебе, что как только у меня все наладится, ты приедешь ко мне, и мы будем вместе, но сейчас не тормози меня. Я должен, я обязан.

– Да ни хрена ты не должен и не обязан! Ладно, делай, как хочешь, все равно это бесполезно.

– Пойдем, подышим на улице? Прогуляемся немного.

Я допил свой чай, и мы вылезли на свежий воздух. Я тут же почувствовал себя легче, лучше. Казалось, этот разговор был позади, и я все решил, но ошибался.

Мы шли, держась за руки, проходя и оставляя позади старые деревянные дома, гаражи, школу, в которой учились, школьный двор с железными перекладинами и лестницами, где часто бывали с друзьями. Конечно, я был рад, что отваливаю, но осознавал, что часть меня остается здесь. Оля держала меня за руку, и мы о чем-то болтали, о чем-то неважном, она улыбалась и даже иногда смеялась, я был еще рядом.

Вечером дома я собирал свою небольшую сумку, зазвонил домашний телефон, я ответил, на том конце раздался бодрый голос Мора.

– Ну что, собираешься в экспедицию?

– Ну.

– Надо бы это дело отметить, как думаешь?

– Вообще не думаю, но, конечно, увидеться надо.

– И как ты там без меня будешь? Ну, ничего, я скоро к тебе приеду, вместе будем дела делать.

– А ты что, думаешь тоже свалить?

– Да посмотрим, как получится. Сначала ты там попробуешь, а если чего, звякнешь, так приеду. Во сколько у тебя поезд?

– Рано утром. Есть желание проводить?

– Сам дойдешь, сумка небось не тяжелая. Приедешь, позвонишь. Слушай, я хотел тебя спросить.

– Меня? Спросить?

– Ну а кого еще? Ты же один или я ошибаюсь?

– Нет, не ошибаешься.

– Ты зачем едешь-то? Чего там поймать хочешь?

– Ни хрена ты спросил, типа умный вопрос, что ли?

– Нет, ну серьезно, зачем тебе это нужно? Здесь твой дом, а в столице кому ты нужен?

Я ушел в маленькую комнату, закрыл за собой дверь, чтобы меня никто не слышал, и присел на кровать.

– Ну и что из того, что никому не нужен и никого не знаю, меня это в последнюю очередь заботит! Для меня главное, что я там лавэ зарабатывать буду, а потом и дело какое-нибудь замучу, конкретней тебе сказать не могу, сам не знаю.

Я немного слукавил, у меня был уже конкретный план, с чего начать, но об этом позже.

– Здесь для меня все уже закончилось, – продолжал я объяснять Мору, – не вижу себя тут в будущем. Даже если сильно зажмуриться и представить, все равно картина моих будней здесь слишком однотонна. Я тебе объясню, моя жизнь здесь – это Оля и ее сладостные слюнки, которые мне скоро будут казаться слишком приторными. Я чувствую, она – это мой груз, но уеду, и груза не будет.

– Ты идиот? Такая телка, да тут многие о ней грезят. Не телка, а мечта! Короче, я сам с ней замучу, когда ты уедешь. Шучу-шучу. Но в любом случае я не понимаю, зачем ты сваливаешь!