Так и поступил. Оказалось дороже, чем он предполагал, но не настолько, чтобы отказываться вовсе. И первыми действительно были ивы. А после них – парк оранжевых статуй, где каменные шершавые перевязи царапали спину сначала Турану, а потом Шинтре.

А в конце весны все-таки произошло то, что серьезно повлияло на эти встречи.

За городом уже вовсю гоняли тягловых големов, пускай и с пустыми еще платформами. Издали было отлично видно, как они ползут от метки до метки, замирают вместе с погонщиками и почти по-настоящему слушают многочисленных распорядителей. Готовятся.

Два человека на самой окраине муравейника ни у кого не вызывали интереса. Сидели себе спокойно и перебирали орехи в большом ящике.

– Отличный будет манцыг. И изюм я привез. Есть белая сабза, без косточек, и темный шигани, сладкий-сладкий. И байшаррика, конечно. По мне так кислятина, но Ниш-Бак сказал, что ты оценишь.

В холщовом мешочке лежали крупные, с ноготь, изюмины особого зеленовато-желтого оттенка, с черными гранулами косточек, которые глупцы выковыривают, и только байшаррцы знают: в них, в косточках, особая терпкая прелесть. А еще в седоватом, плесневом налете, но «вяленый» изюм на вино идет.

– Будет вкусно. Пора тебе готовиться ко встрече с домом, Туран, – сказал мужчина с гладким, почти скользким лицом. Мелкие черты были не лишенные приятности, но упорно не складывались в нечто запоминающееся. Оттого и возраст определить представлялось сложным. Где-нибудь за тридцать, хотя блестящая кожа без намека на щетину наверняка прятала еще лет пять. А имя – Маранг, – наверняка скрывает еще больше. Куда как больше, чем Шинтра под Белыми Глазами. Интересно, а Карья – тоже обман?

– Это уже решено?

– Ты против возвращения?

Этот вопрос Туран задавал себе уже месяц.

– Я слишком глубоко увяз во всем этом.

– Это-то и плохо. Кое-какая земля очень долго хранит следы. Тем более, неосторожные.

– Я был осторожен.

– Молодец, Туран. Но чтобы твои ноги не откусили болотные твари – не достаточно одной осторожности. Тем более, когда есть риск утянуть целиком далеко не только одного тебя.

– Но…

– Я понимаю: ты сумел выкрутиться из сложной ситуации и даже выиграть при этом. Тебе кажется, что ты теперь знаешь секрет победы. И она близка. Именно в этот период и гибнет большинство. Победы нет. Есть временное преимущество перед следующей схваткой.

– Но я должен еще кое-что закончить здесь, – зеленая изюмина оказалась безвкусной, только косточки громко захрустели на зубах.

– Разумеется, Туран, разумеется. У нас еще много работы. Вся первая посылка почти полностью на тебе. Я выйду на сцену позже, когда мы удостоверимся, что все прошло хорошо. Когда станет понятно, работает ли план. Способны ли порталы переправить груз без накладок. Насколько тихо все пройдет при приемке в фактории Сильного. Кстати, еще раз уточни у него именно по фактории. Это уже целиком их дело, мы гарантируем только отправку. Тебе, видимо, все-таки придется присутствовать при получении, но исключительно как наблюдателю и нашему представителю. Есть риски, что там может что-то произойти, потому будь готов быстро убраться оттуда.

Внизу големы выстроились клином, усталые погонщики упали в тень, и заметались по полю мальчишки, разнося кувшины с водой и корзины с хлебом.

– Видишь, Туран, дел еще целая куча. Да и со сцерхами надо закончить… Честное слово, я бы не отказался от такого помощника, но уж слишком много нитей к тебе тянется.

Туран кивнул. Вот именно, нити. Его, Турановы нити. Кровью вязанные, болью и отчаянием, страхом и кошмарами ночными. Ожиданием смерти и буйной радостью помилованного. А для Маранга это все пустое.